Миллионы из отходов

В городе Солнечногорске Московской области есть необычный музей. Принадлежит он лесокомбинату. Чего там только нет: плетенная из ивового прута мебель, кухонные принадлежности всех видов, столярные изделия, пчелиные ульи, бочки, ящики, детали домов, наличники дверные, инструментальные ручки. Да разве все перечтешь.

Экспонаты музея служат наглядным пособием для работников лесного хозяйства России. По ним они знакомятся со всем тем, что можно изготовить из древесины. Посетители музея внимательно ходят вдоль стеллажей, записывают, замеряют, зарисовывают. Больше всего они задерживаются у полок с сувенирами - так называют в лесхозах разную посуду и другие предметы домашнего обихода.

Дерево издавна было удобным и доступным материалом для создания предметов быта на Руси. Кому неизвестны живописные космодемьянские ковши, резная костромская да ярославская посуда, расписные калининские дубяные короба и берестяные бурачки.

В руках умельцев самые простые осиновые и березовые чурки превращались в чаши, братины, поставцы, облоницы, ларчики, кубышки подчас необыкновенной художественной ценности, ибо отделывались красочным или резным орнаментом.

Присмотритесь внимательно, и почти в каждой семье встретите вы талантливо выполненные из дерева изделия. Это все дело рук народных художников. Разыскать таких умельцев, объединить их, сохранив самобытность их творчества, дело огромной общественной и социальной значимости, дело благородное и государственное. И этой работой заняты специалисты лесхозов.

В лесхозах Российской Федерации делают сувениры из дерева на сотни тысяч рублей. Это немалый вклад в товарооборот страны, особенно если учесть, что удивительное умение народных мастеров получило большое признание за рубежом. Сувениры, изготавливаемые в наших лесхозах, можно встретить во всех странах мира.

Сейчас в системе лесного хозяйства почти нет предприятий, которые, кроме лесохозяйственных работ, не занимались бы заготовкой и переработкой древесины. В лесхозах и лесничествах РСФСР имеется свыше двух с половиной тысяч деревообрабатывающих цехов. Они перерабатывают 25 миллионов кубических метров древесины, в том числе почти 15 миллионов кубометров той, что заготавливается при уходе за лесом. Какая это древесина! Гнилые суковатые осины, тонкомерные березки, сухобокие елки, сосны с почерневшими вершинами, кривая ольха и прочий хлам. В непереработанном виде большая часть этого леса пригодна разве что на дрова. А если учесть избыток дров в лесных районах, то часто, срубленные, они просто остаются гнить в лесу. И все это при огромном спросе на изделия из древесины! Лесоводы не могут мириться с таким бесхозяйственным отношением к лесоматериалам. Ведь каким бы плохим ни был древесный ствол, в нем можно найти кусок, который сгодится в дело. Даже если по соседству нет целлюлозно-бумажного, гидролизного комбината или завода древесных плит.

В деревообрабатывающих цехах лесхозов и лесничеств "малоценная" древесина, получаемая при уходе за лесом, превращается в строительные материалы, предметы хозяйственного обихода и другие нужные людям вещи: дверные и оконные блоки, заливную клепку, мебель, стандартные дома, черновые мебельные заготовки, колодочный сектор, каблучный брусок и многое другое - всего чуть ли не тысяча наименований. Общая стоимость их 600 миллионов рублей.

Особым спросом у сельского хозяйства пользуются хвойно-витаминная мука, срубы домов, столярные и строительные детали, обозные и бондарные изделия, тара, штакетник, лопаты, грабли. В 1980 году лесхозы России изготовят и поставят жителям сельской местности 1,5 миллиона квадратных метров срубов жилых домов.

Может возникнуть вопрос: зачем лесному хозяйству, в задачу которого входит выращивание леса, строить свои лесопильные заводы, деревообрабатывающие предприятия и прочие производства, столь далекие от его основной работы? Не лучше ли свезти эту, пусть даже "малоденную", древесину на специализированные деревообрабатывающие комплексы Министерства лесной промышленности и переработать там? Ведь известно, что мелкие деревообрабатывающие цехи, а в лесхозах и лесничествах строят именно такие, не могут конкурировать с крупными, хорошо оснащенными лесокомбинатами и целлюлозно-бумажными фабриками в производительности труда и качестве выпускаемой продукции!

Оказывается, целесообразность есть. Дело в том, что крупных деревообрабатывающих комплексов пока мало, и расположены они на значительном удалении друг от друга. Сырье к ним доставлять от рубок ухода придется за многие сотни и тысячи километров, перевозки эти обойдутся дорого. Хорошо, если доставляемое сырье достаточно высокого качества, тогда стоимость перевозки еще окупится. Но чаще этот лесоматериал больших перевозок не выдерживает, так как в больном дереве, срубленном при уходе за лесом, лишь отдельные участки ствола могут быть использованы в дело, остальные - труха и изъеденная насекомыми древесина. Выход деловых сортиментов из них составляет 30-40 процентов, остальное - дрова, и везти все это за сотни километров, чтобы там сжечь более половины, резона нет.

Переработка низкосортной древесины в лесхозах и лесничествах, бесспорно, дороже, зато добыча сырья обходится дешевле, ведь место рубки находится рядом, у ворот деревообрабатывающих цехов. Кроме того, у лесничеств не пропадают и отходы переработки, так как спрос на дрова еще не совсем пропал на селе.

Есть и другое обстоятельство, определяющее целесообразность строительства деревообрабатывающих цехов в лесхозах и лесничествах. В сельской местности лесных областей три четверти населения живет в деревянных домах. Нетрудно себе представить, какое огромное количество лесоматериалов, столярных изделий различных конфигураций расходуется для их строительства и ремонта. А сколько леса надо колхозам и совхозам для оборудования теплиц, ферм, различных производственных построек! Какая огромная потребность в простейшей мебели у школ, детских садов, больниц! Разве могут справиться со всеми этими заказами крупные специализированные деревообрабатывающие предприятия, в основе работы которых заложены стандартизация продукции, непрерывный технологический процесс?! А если бы такая возможность и оказалась, то сколь хлопотно было бы крестьянину ехать за многие километры, чтобы заказать там пару рам или кубометр досок, получить их и привезти домой.

Несомненно, проще иметь деревообрабатывающие цехи в лесхозах и лесничествах, способные изготовлять простую, но крайне необходимую в обиходе продукцию по просьбе любого местного заказчика.

При уходе за лесом накапливается значительное количество ветвей и такой тонкомерной древесины, из которой уже ничего не выпилишь дельного. Однако все это представляет пищевую ценность для животных. Особенно полезны самые тонкие ветви и кора. В них, кроме каротина и протеина, имеются витамины и другие полезные вещества. Раздробив и сдобрив эти отходы раствором извести, кальция и других химических веществ, а затем пропарив их, можно получить неплохой корм для животных. В каждой тонне такой массы 850 кормовых единиц. А в лесу его сотни тысяч тонн.

Пищевая ценность для животных

Испокон веку в бескормицу крестьяне для прокорма скота пользовались ветвями. Однако после того, как неблагоприятный период заканчивался, про них забывали, так как мало что было известно про химические и термические способы улучшения веточного корма, да и заготовка сена обходилась дешевле.

Теперь иное дело. Потребность в кормах растет, и люди не могут сбрасывать со счетов менее ценные дары природы, какими являются ветки и кора деревьев. Да и техническая возможность заготовки и переработки древесного корма стала иной: создана система машин и механизмов для транспортировки отходов и промышленного производства щепы для корма, изобретены химические препараты для обработки грубых древесных волокон. Появилась реальная возможность приготовлять дешевые продукты питания для животных из самых низкосортных деревьев и кустарников. Особенно перспективным среди них становится гидролизный сахар, который получают путем сбраживания древесины.

Самые же ценные вещества, оказывается, содержатся в листьях и хвое. В одном килограмме муки, полученной из сухой перемолотой хвои, например, содержится 60-90 миллиграммов каротина, а в муке из листьев - 120-180. Кроме каротина и витаминов, в хвойно-витаминной муке содержится ряд полезных биологически активных веществ: хлорофилл, целлюлоза, эфирные масла. Тонна муки из листьев и хвои может сбалансировать 33-36 тонн комбикормов. Вся эта продукция также производится в цехах лесхозов.

Небольшие промышленные цехи в лесхозах лесоводам не в тягость. И все же оценивают работу лесного хозяйства всегда не количеством изготовленной и переработанной древесины, а состоянием подопечных лесов. Старинное выражение о том, что "плохой лес у плохого лесничего", справедливо и в наше время. Даже если в его лесничестве имеется хороший деревообрабатывающий цех и четко работают лесорубы.

Эффективность ведения лесного хозяйства определяется продуктивностью лесных территорий: их урожайностью, выраженной в приросте древесины на гектаре леса, изобилием ягод и грибов, наличием охотничьей фауны, полнотою защитных функций и красотой леса. Обо всем этом лесоводы заботятся в первую очередь. Все остальные работы ведутся лишь постольку, поскольку они способствуют достижениям основной цели. Сейчас в этом никто не сомневается, но... давайте для пользы дела вспомним историю, ибо, как говаривал Козьма Прутков, "настоящее есть следствие прошедшего, поэтому непрестанно обращай взор свой на зады, чем сбережешь себя от знатных ошибок".

Лесному хозяйству в прошлом не везло со структурой управления. Длительное время лесами распоряжались между делом то сельское хозяйство, то лесная промышленность. Только в 1965 году лесное хозяйство стало самостоятельной отраслью.

Одним из первых его руководителей оказался человек, возможно, и умелый в управленческих делах, но в лесоводстве малосведущий. По натуре своей относился он к категории людей, превыше всего ценивших свое собственное мнение, даже если оно и не совпадало с общественным. Честолюбив был до крайности.

По этой ли причине, а может быть, просто по недопониманию сути порученного дела выдвинул он тезис, который, по его мнению, должен был поднять авторитет лесного хозяйства (и его личный, конечно) в глазах начальства. "Самоокупаемость отрасли" - такова суть этого тезиса. А заключался он в том, что лесное хозяйство должно вестись за счет прибылей, получаемых лесхозами от заготовки и переработки древесины. Практически это означало, что на каждые 10 копеек, истраченных на лесное хозяйство, лесхозы должны были выпускать промышленной продукции на рубль, а то и два.

Лесоводы пытались возражать, ссылаясь на то, что в стране есть крупная, хорошо оснащенная лесопромышленная индустрия, способная рационально вести лесозаготовки и квалифицированно перерабатывать получаемые лесоматериалы. Но руководитель обладал исключительным талантом подавлять любую оппозицию и настаивал на своем. Тезис незамедлительно претворили в жизнь. Лесничим установили план по лесозаготовкам. Но поскольку рабочих в лесничествах не хватало, а плановые задания были большими, пришлось в бригады лесорубов включить и лесников. В лесничествах решили развернуть и деревообрабатывающие цехи. А так как на строительство настоящих типовых цехов не было ни времени, ни средств, то под них приспосабливали старые бани и дощатые сараи. Вся эта сарайно-банная индустрия создавалась в спешке, без элементарных средств механизации и надлежащих бытовых условий. Уважающие себя специалисты работать там считали постыдным. Пришлось на лесозаготовки и в кустарные цехи направлять лесников.

Сначала они трудились там от случая к случаю, но по мере увеличения объемов производства у лесной охраны все меньше оставалось времени для основной работы. Во многих лесхозах лесники превратились в рабочих. А в это время в их обходах горел лес, оставленные без надлежащего присмотра лесосеки захламлялись, лесохозяйственые работы выполнялись кое-как, лесные посадки зарастали.

Лесоводы возмущались, общественность била тревогу, но кое-кто продолжал утверждать, что иначе нельзя, так как без крупного промышленного производства у лесного хозяйства авторитета и весомости не будет.

Правительство по справедливости оценило деятельность инициаторов в "самоокупаемости" и отстранило их от должности. Однако в лесхозах успело появиться не подкрепленное производственными мощностями производство, ликвидировать или существенно сократить которое было уже невозможно, так как его продукция прочно вошла в систему государственного планирования и обрела постоянных потребителей из других отраслей.

Началось упорядочение банно-сарайных производств, состоящее в том, что на их месте стали строить современные лесопромышленные комплексы. В малолесных областях, где лесозаготовительных предприятий нет, это оказалось единственно правильным выходом из создавшегося положения.

Сложнее обстоит дело в лесхозах, расположенных в многолесных областях. Их мелкие цехи находятся по соседству со специализированными крупными предприятиями лесной промышленности. И заготавливать древесину лесхозы вынуждены в лесосырьевых базах леспромхозов, выбирая, конечно, делянки получше. Это вызывает законные возмущения со стороны настоящих лесозаготовителей и хозяев лесосырьевых баз. И от такого параллелизма пользы делу никакой. Как надо все это упорядочить? Думается, что правильно было бы передать промышленное производство многолесных лесхозов предприятиям лесной промышленности, а высвободившиеся производственные мощности нацелить на расширение лесохозяйственных работ, тем более что потребность в них растет из года в год.

Обо всем этом можно было бы и не вспоминать, но отдельные руководители лесхозов еще до сих пор полагают, что только лесное хозяйство не в состоянии создать им авторитет достаточно весомый. Они согласны строить у себя гидролизные фабрики, заводы по производству древесных плит и мебельные комбинаты. В общем готовы вести любой промысел, незамедлительно возвышающий их личную престижность. На лесное же хозяйство у них просто не остается времени. И все оттого, что не лес они любят, а себя при нем.

Нет! Тот, кто посвятил себя лесоводству, должен смириться с тем, что плоды его трудов оценят не вдруг и не по высоте дымовой трубы на дворе лесхоза, а по состоянию подопечных лесов спустя немало лет. А промышленное производство в лесном хозяйстве лесной зоны тоже нужно, но как средство для главной цели - повышения продуктивности лесного гектара. И нужно оно в разумных пределах. При хорошей организации дела оно будет не в "тягость, а даже, наоборот, поможет, поскольку лесохозяйственные мероприятия имеют сезонность, и, чтобы занять рабочих на протяжении всего года, надо иметь какое-то не связанное с лесоводством занятие.

Но каким бы большим или малым ни было промышленное производство, оснащено оно должно быть по последнему слову техники. И нужно сказать, что за последние годы в этом плане немало сделано. На предприятиях лесного хозяйства появились высокомеханизированные нижние склады, оснащенные полуавтоматическими линиями по разделке древесины, сортиворочными транспортерами с автоматическими сбрасывателями сортиментов, консольно-козловыми и башенными кранами и другой техникой, позволяющей облегчить труд рабочих и повысить его производительность. Практически все лесозаготовительные бригады оснащены тракторами с гидрозахватами, а многие - валочно-пакетирующими и сучкорезными машинами.

Наш рассказ о деятельности лесхозов и лесничеств лесной зоны будет неполным, если мы не упомянем еще об одном производстве, так называемом "побочном": заготовке соков, грибов, ягод, лекарственных трав.

В старину говорили: "Хочешь быть здоровым - пей весной три недели свежий березовый сок, а летом, во время сенокоса и уборки ржи, - заквашенный".

Приятный, напоенный запахами весеннего леса сок березы рекламы не требует. Это не только замечательный освежающий напиток, но и целебный бальзам. Он содержит в себе, кроме 1-2 процентов сахара, белок, яблочную кислоту, окиси кальция, магния, ароматические и другие полезные вещества. Испокон веков на Руси приготовляли березовый квас и употребляли его в больших количествах.

Возможности для заготовки березового сока в лесах республики более чем достаточны. Посудите сами. Березовые леса занимают 85 миллионов гектаров. Участков деревьев старше 50 лет и толщиной стволов более 24 сантиметров, с которых допускается сбор сока, сотни тысяч гектаров. С каждого же гектара его можно получить 20-30 тонн.

Лесничества заготавливают березового сока сейчас 1,5 тысячи тонн. Это всего на площади менее тысячи гектаров! Какой огромный резерв еще не используется!

За последние три года заготовка его возросла в 5 раз. Нет сомнения, что это нужное дело будет и дальше развиваться столь же быстрым темпом.

К сожалению, однако, добыча сока развивается быстро не только в лесничествах. Пробуждается нездоровый интерес к нему и со стороны неорганизованных "заготовителей". Очень часто ради одного стакана сока подрубают они дерево и уходят, а из раны на землю вытекает оставшийся сок (до 200 литров!). Пройдет сокодвижение, попадут в рану споры трутовика, заболеет дерево и погибнет. И все из-за одного стакана!

Лесничество такого не допустит. Отверстие после окончания подсочки лесники замазывают специальным составом. Да и добывают сок только на тех участках, где в скором времени предполагается рубка леса. Древесина заподсоченных деревьев за это время не потеряет своих деловых качеств.

Заготовка березового сока

Заготавливают лесоводы, помимо сока, еще ягоды и грибы. Пока сбор их невелик и исчисляется несколькими тысячами тонн. Но планы у лесхозов большие. В первую очередь им надо увеличить сбор этих даров леса собственными силами, а также привлечь к этому население. Дело в том, что запасы только грибов в наших лесах оцениваются не менее чем в 5 миллионов тонн.

А еще ягоды, лекарственные травы. Лесхозам самим с таким урожаем не справиться, и собирают они всего сотую часть. Миллионы тонн их так и остаются гнить в лесах. Правда, не в пригородных, а в тех, что удалены от населенных мест. Ведь не поедет же горожанин за 200-300 километров лишь для того, чтобы собрать лукошко, больше он не увезет! И ехать ему нужно с вечера. Но кто его ждет среди ночи в лесу? Вот и получается, что ценнейшие лесные продукты пропадают зря. Лесничества учли это, и сейчас в лесах все чаще можно встретить заготовительные пункты. Любители - ягодники и грибники - могут там переночевать, переработать свои трофеи в готовую продукцию, а в случае удачного сбора продать излишек лесхозу.

Грибоваренные пункты лесничеств, несомненно, пополняют рацион населения грибами и ягодами, но не настолько, чтобы полностью удовлетворить потребность в них. Людей в стране становится больше, и армия "вольных охотников" за дарами леса уже не успевает накормить своей добычей всех желающих. Да и дорого все же обходятся "дары природы". Лукошко грибов в летнюю пору по трудозатратам эквивалентно десяти тоннам собранного в колхозе зерна или тонне картофеля. О том, что важнее при дефиците рабочей силы, дискутировать не стоит. Ясно лишь одно: грибное лукошко из года в год повышается в цене, и процесс этот может остановить лишь изобилие этого продукта. Как это сделать?

Проще всего выращивать ягоды, грибы и лекарственные травы в огородах и лесосадах точно так же, как и все другие сельскохозяйственные культуры. Такой опыт уже имеется. Издавна в подвалах и подземельях выращивают шампиньоны. В Японии, Венгрии и многих других странах грибы разводят на бревнах под навесами.

В старину, рассказывают, во многих местах и у нас умели выращивать искусственным путем рыжики и белые грибы. Но способы эти как-то забылись. Наверное, потому, что и "диких" грибов всем хватало. Сейчас ученые разработали способы выращивания их в теплицах. Дело за лесничими. Нужно эти рекомендации науки внедрять в производство.

Пытаются лесоводы выращивать на плантациях ягоды и лекарственные растения. Уже разработана технология выращивания клюквы на специальных полях. Ягоды при этом получаются в 2-3 раза крупнее и дают урожай до 15 тонн с гектара - в 10-15 раз больше, чем в естественных условиях. Растет под присмотром человека и черника. Каждый куст этой лесной ягоды, после того как она прошла через руки ученых-селекционеров, стал давать до пуда душистых сладких плодов.

Ну а разве не перспективно выращивание на плантациях рябины, малины, смородины?! Зелеными лентами опояшут они придорожные полосы, пройдут по опасным в пожарном отношении лесам, украсят лужайки. Их зеленые ветки в случае пожара остановят огонь, собранные ягоды поступят в магазины, а те, что осыплются на землю, попадут в рацион лесных пичуг и зверей.

Кажется, общепринято считать, что для пчеловодства больше подходят южные края. Это совсем не так. Растения на севере обладают нектароносной способностью не меньше, чем на юге. Особенно хороший медосбор в лесу. Липовый, вересковый, кипрейный, малиновый мед испокон веков славится своими высокими качествами, и не только у нас. Его в первую очередь просят экспортеры. Сейчас на лесных пасеках лесхозов насчитываются десятки тысяч ульев, дающих тысячи тонн меда.

Общая сумма пищевой продукции леса, заготавливаемой лесничествами ежегодно, оценивается более чем в 50 миллионов рублей.

Когда лесоводы говорят о площади лесов, то обычно подразумевают две площади - собственно лесную и нелесную. Первая под лесом. Вторую составляют болота, пески и сенокосные угодья, вкрапленные в лесные массивы. Часть нелесных площадей когда-нибудь превратится в лес: болота будут осушены, пески обсажены молодыми деревцами.

Пытаются лесоводы выращивать на плантациях ягоды и лекарственные растения

На землях государственного лесного фонда имеется немало ценных сенокосов и пастбищ. Только в нечерноземных областях лесной зоны их насчитывается 942 тысячи гектаров, в том числе лесных сенокосов 826 тысяч гектаров. Кроме того, в распоряжении лесхозов имеется 66 тысяч гектаров пашни.

Сельскохозяйственные участки, числящиеся за лесхозами, как правило, невелики по размерам. Их трудно обрабатывать, и они удалены от дорог. Да и лесхозы не нуждаются в таком большом количестве сельскохозяйственных угодий. В связи с этим более половины их закреплено за колхозами и совхозами.

К сожалению, многие эти хозяйства не уделяют должного внимания лесным пашням и сенокосам. В результате некоторая часть их не обрабатывается, зарастает мелколесьем и кустарниками. За последние годы тысячи гектаров совсем заросли. Это непорядок.

Сейчас судьба сенокосных участков решается лесоводами по-разному. Одни идут под лесные посадки, другие, наоборот, расчищаются и становятся полноценными сельскохозяйственными полями. Иначе нельзя - для сельского хозяйства дорог каждый участок, пригодный для выращивания хлеба и кормов.

Леса используются и для пастьбы скота. Причем очень успешно. В тени деревьев летом животные не так страдают, их меньше беспокоят здесь слепни и мухи, да и трава в лесу дольше сохраняет сочность и свежесть.

Однако нельзя забывать и о вреде, который может быть нанесен лесу при неумелом использовании его для сельскохозяйственных нужд. Здесь особенно важно определить будущую судьбу участка. Если принять решение сохранить его для сенокошения, то мероприятия лесничества должны быть направлены на это: участок расчищают от кустарника и подкармливают удобрениями. Участки, отведенные для пастьбы скота, уточняются лесоводами ежегодно.

Нет на них древесных всходов - пасти стадо можно, появилась молодая поросль - пастьбу нужно прекращать. Под выгон обычно отводят спелые леса с прочным напочвенным покровом, предохраняющим корни деревьев от вытаптывания. Категорически запрещается пастьба в низкорослых молодых лесах, чтобы их не обломали и не объели животные. Нежелательно присутствие стада на склонах оврагов и на берегах рек - это вызывает эрозию почвы.

Наукой установлены нормы нагрузки поголовья скота на гектар лесной площади. Жаль, что нередко эти нормы нарушаются, и наносится ущерб лесонасаждениям.

Работники лесного хозяйства и сами заготавливают корма. Ежегодно они поставляют колхозам и совхозам десятки тысяч тонн сена, полученного на своих землях. В будущем заготовки увеличатся, так как будут проводиться агротехнические мероприятия по повышению продуктивности нелесных площадей, находящихся в лесу.

В состав государственного лесного фонда входят и другие нелесные земли, в том числе реки, пруды, озера. И лесоводы предпринимают все зависящие от них меры по их рачительному использованию. Они запускают рыбную молодь в озера и пруды. Подросшая рыба затем поступает на прилавки магазинов орсов предприятий лесного хозяйства. Да и приезжающие на отдых к лесному озеру люди не остаются без улова.

"Миллионы из отходов" - так назвали мы этот раздел книги, хотя по всему видно, что сфера производства лесхозов далеко не ограничивается одними отходами. Впрочем, в названии есть своя история, узнав которую читатель многое поймет.

В послевоенные годы в магазинах часто не хватало товаров. Вот тогда-то и появился в планах предприятий показатель: "ширпотреб из отходов". В переводе эта запись означала: "Товары широкого потребления населения, вырабатываемые из отходов основного производства". Решение о выпуске таких товаров, прямо скажем, было мудрым. Без каких-либо дополнительных источников сырья, практически на тех же производственных площадях, предприятия стали выпускать очень нужные в повседневной жизни вещи. Пошли в ход обрезки ткани, бумаги, пластмассы и других материалов. Каждый делал что мог: автостроители из отходов металла наладили выпуск отличных холодильников "ЗИЛ", рабочие шинных заводов из отбракованных покрышек приступили к производству резиновых сапог, портные между делом строчили оригинальные лоскутные одеяла.

Не остались в стороне от большого дела и лесоводы. Тем более что у них-то отходов было больше всех: фактически все, что не находило спроса у лесозаготовителей, - ветви, сучья, ивовый прут, низкосортная древесина от рубок ухода. Цехи "ширпотреба" лесхозов пустили их в дело. Товар получали не ахти какой видный: метлы, веники, хозяйственные принадлежности, корзины и прочее. Но самое удивительное, что он оказался не менее прибыльным, чем основное сырье. Судите сами! Древесина березы средних размеров оценивается примерно рублей в десять. Березовый сок из нее - 12 рублей, две дюжины веников - 5 рублей, штук 15 ручек для лопат - 6 рублей, деготь из коры - 1,5 рубля. Кроме того, ягоды, грибы, лекарственные травы, сено и т. д., что также приносит доход.