16.09.2012

Чем дальше в лес...

Леса, атакованные короедом, начали вырубать. Но как-то неторопливо и очень выборочно. Гектары мертвых деревьев украшают подмосковный пейзаж. Не так давно за каждый участок отвечал лесничий - формально они сохранились, но штат уменьшили в несколько раз. Видимо, здесь прямая зависимость: сокращают лесничих - и площадь подмосковных лесов стремительно сокращается.

Вокруг Москвы желтеют вечнозеленые сосны. Но и те, что еще не потеряли сочных ярких иголок, начали медленно умирать. В стволах поселился жук-короед. За такими деревьями уже леса не видно.

Рядом с этим лесом за последние годы построены сразу несколько элитных коттеджных поселков. Дома в них стоят дорого во многом потому, что они расположены в экологически чистой зеленой зоне. По крайней мере, так считается. Но здесь, в чаще леса, хорошо видно - деревья в основном больные. Многие из них, не дождавшись санитарной рубки, упали сами.

Лесопатологи с помощью чуткой техники точно определяют - нужна ли экстренная рубка или дерево еще можно спасти. Тонкая трехмиллиметровая игла вонзается в ствол. Датчики считывают силу сопротивления древесины. И аппарат распечатывает своего рода кардиограмму дерева.

"Имеется гниль на сильной стадии развития, которая занимает несколько сантиметров. И несколько участков, на которых гниль находится на начальной стадии развития, которая опять же занимает несколько сантиметров", - объяснил Алексей Анциферов, эксперт Центра древесных экспертиз.

Эта сосна еще может выжить, если здоровая древесина будет расти быстрее опухоли. И если до нее не доберется жук-короед. В противном случае погибнет, да еще и, как больной гриппом человек, успеет заразить всех в округе. Специалисты убеждают - сохранить подмосковные леса может только хирургическое вмешательство. Больные деревья нужно срочно рубить. Но по нынешнему лесному кодексу сделать это быстро невозможно.

"В соответствии с 94-м Федеральным законом необходимо объявить аукцион на отвод лесосек. Проходит, как правило, от двух до четырех месяцев, когда осуществляется аукцион. Но самая главная проблема в том, что на этот аукцион придет или не придет пользователь, то есть та организация, которая должна рубить этот лес", - разъяснил Сергей Пальчиков, доцент кафедры лесоустройства и охраны леса Московского государственного университета леса.

Частник, который по закону и должен рубить, приходит только на те участки леса, до которых легко добраться. Деревья в глубине мертвыми стоят годами. Но даже если вырубка началась, ее, зачастую, приходится останавливать. Чтобы доказать бдительным местным жителям и экологам, что лес рубят не ради очередных коттеджей.

"Пишут жалобы - к нам начинают ездить комиссии. И участковый лесничий, инспектор, инженер лесничества - они занимаются тем, что привозят на такие участки комиссии. И каждый раз доказывают им, что на сегодняшний день это насаждение надо рубить", - пояснил Михаил Чиркун, директор звенигородского филиала ГКУ Московской области "Мособллес".

Тревоги людей понятны. Но губят лес не только незаконные вырубки и жук-короед. Валежник и мусор в подмосковных лесах если и убирают, то, вероятно, очень выборочно. Березы, которые скрутило после ледяного дождя 2010-го года, так и стоят причудливыми дугами. А все потому, что следить за лесным хозяйством стало некому. За десятилетие число лесничих сократилось в разы. И система регулярного контроля за состоянием деревьев оказалась разрушена.

"Раньше составлялся план ведения хозяйства в каждом лесхозе, в каждом лесничестве, на каждом объекте. План на 10 лет. Где были обозначены рубки. И этот план, может быть, с какими-то погрешностями неукоснительно выполнялся", - объяснил Соломон Ямбург, работник лесного хозяйства.

В советской системе каждый лесник отвечал за определенный участок. Его было реально обойти в течение дня. Сейчас один человек должен следить за десятками гектаров. При этом большую часть времени специалист проводит не на природе, а в кабинете, оформляя многочисленные справки и согласования.

"Если раньше была централизованная система управления и вело это, допустим, Федеральная лесная служба, раньше еще это было министерство лесного хозяйства. Сейчас эти функции ведения лесного хозяйства переданы регионам. И часто регионы оказываются не готовыми к тому, чтобы принять на себя ведение лесного хозяйства", - разъяснил Анатолий Писаренко, президент Российского общества лесоводов.

В этой системе сложно всем. Регионам, которые, по сути, ничем не могут помочь погибающим рощам и дубравам. Лесникам - их полномочия сократили настолько, что теперь в лесу они уже не хозяева. Лемара Бенсон - тоже лесник, приехал поделиться опытом из жаркой Кении. Лесов там меньше, зато лесная служба гораздо эффективней.

"У нас в Кении служба мониторинга леса финансируются как из госбюджета, так и за счет частных взносов. Это помогает лесникам работать эффективно. И не испытывать финансовых проблем", - рассказал Лемара Бенсон, лесничий (Кения).

В России попытались было отдать лес в частные руки. Но оказалось - он никому не нужен, если его нельзя рубить. К примеру, из 113-ти гектаров, которыми владеет Звенигородский филиал Мособллеса, арендаторы заинтересовались только тремя.

Специалисты уверены - лесной кодекс нужно срочно менять. Они мягко называют документ несовершенным. И предлагают, в первую очередь, вернуть былое штатное расписание. Единственное, что не изменила ни одна лесная реформа - это правило, заведенное еще Петром I. На месте вырубленных деревьев всегда высаживается молодняк.

Александр Ефремов

Источники:

1. vesti-moscow.ru