03.04.2015

Сосновая страда

Встреча в заснеженной тайге была ожидаемой, но все равно показалась неожиданной. Среди сугробов девушка с ведром, будто она пришла по ягоды, смотрится как-то не очень естественно. Догадывался, что увижу что-то похожее, а увидев, все равно удивился.

Впрочем, люди с ведрами на зимних лесосеках вызывают удивление, пожалуй, только у горожан. Селян, тем более жителей лесных поселков, включая школьников, они не удивляют. Понятно, что не грибы, не ягоды ищут они среди сугробов. Зимняя страда сбора сосновой шишки для многих сибиряков – дело естественное, привычное. На этом можно неплохо заработать. Тем более что все лесничества агентства лесного хозяйства и даже некоторые особо продвинутые фермеры стараются оказать сборщикам сосновой шишки посильную помощь, а само дело считается почетным и даже патриотичным. Все понимают, что если есть в окрестных лесах лесосеки, значит, обязательно потребуются и сосновые семена для восстановления порубленного. Для воссоздания среды собственного обитания.

– О! Мы большие объемы нынче уже сделали, – радуется вопросу о семенах Светлана Григорьева, лесовод из Куйтунского лесничества. Радуется, потому что ей приятно рассказать о хорошем. – Всего по нашему лесничеству уже заготовлено больше 700 кг сосновых семян! А сбор-то еще не совсем закончился. На растущих соснах шишка от весеннего тепла уже начала раскрываться, но на поваленных зимой, на ветках, засыпанных снегом, она еще целехонькая, как в декабре...

– Семь центнеров чистых семян?! Это сколько же мешков шишки люди набрали? – удивляюсь искренне.

– Не знаю, – радостно признается Светлана Анатольевна. – Наверное, очень много. Мы же учитываем не мешки с шишками, а готовые семена. У нас их и Карымский лесхоз по госконтракту готовит. Но главные объемы выдают арендаторы. Вот у ООО «Всер» в Куйтуне хорошая стационарная шишкосушилка есть, и вся технология, температуры строго соблюдаются. В прошлом году у них все семена первым классом приняты были! Куйтунские семена всегда отменные.

Лесовосстановлением Светлана Григорьева занимается профессионально уже 35 лет. С той поры, «как вот посадили меня на это место». Сколько гектаров леса под ее присмотром и надзором восстановлено, теперь уже подсчитать даже примерно не получится. Я понимал это и тем не менее спросил коротко: «И все-таки – сколько?» Светлана Анатольевна ответила еще короче: «Ну, много, конечно».

– Я уж два года как пенсионерка, – сообщает радостно. – А работать продолжаю, потому что... Ну как жить-то, если не работать? Арендаторы, если их не контролировать, они же... Ой!

– Что, плохо леса после собственных вырубок восстанавливают?

– Нет. Теперь уже в основном хорошо. У них же есть проекты освоения лесов. Они должны не только рубить, но еще и восстанавливать вырубленные площади. И выгоревшие, если пожар распустили. Я им всегда говорю: вы же не только древесину должны заготавливать, но и что-то хорошее людям после себя оставлять. Они раньше этого не понимали, а вот теперь начинают понимать. Все-все. У двух арендаторов даже свои временные питомнички уже есть. Ну, пока еще только у двоих.

– Что, прямо вот так все-все горят желанием оставить после собственных вырубок молодые леса? – засомневался я.

– Ну, бывает тяжеловато, конечно, – вздохнула лесовод после паузы. – Подготовка почвы у некоторых... Они пока не могут понять, что борозды под лесные культуры надо пахать через четыре метра, а не как им удобно, и не как захочется. Есть пока еще, к сожалению, арендаторы... Вот даже ничего не хочу про него говорить, про этого арендатора...

– А может, все-таки назвать? Местным жителям надо бы знать, кто и как в их лесах хозяйствует.

– Есть у нас Форестком такой. Вот он ну ни в какую не хочет. Из года в год лесовосстановление не выполняет. Мы собрали все документы и отправили их в Иркутск, в агентство лесного хозяйства. Лесничество этого сделать не может, а у агентства есть такие полномочия – предъявить неустойку. Ждем результатов. Арендатор, конечно, добровольно неустойку не оплатит. Так что это, скорее всего, будет через суд. А еще с Группой «Илим» судимся.

– «Илим»? Это же крупнейший лесозаготовитель в России, а может, и во всей Евразии? Я думал, что по Иркутской области они только в Братском и Усть-Илимском районах работают.

– У нас тоже арендуют лес в Новокадинской даче. Это далеко от райцентра. К ним из Куйтуна дороги нормальной нет. Только на танкетке добраться можно. Они в прошлые годы вроде даже и создали культуры на договорных площадях, но... Есть же еще такая категория, как качество. Наверно, если уж к ним трудно из Куйтуна проехать, думали, что мы не поедем проверять. А мы – на танкетке. Проверили и не приняли их работу. Там по количеству сеянцев технология была нарушена.

Светлана Григорьева – человек, по интонациям слышу, веселый и добрый. Рассказывать о плохом для нее настоящая мука. Поэтому, воспользовавшись крохотной паузой между моими вопросами, она вернула разговор к успешно завершающейся страде по сбору сосновых семян.

– У нас же арендаторы рубят лес спелый и перестойный. Они сосну повалят – а там столько шишки! Вы видели? У нас ее и рабочие собирают, и дети, и некоторые фермеры. Все собирают. И всем польза. Потому что и заработок дополнительный в этот кризис, и лес нам будет чем восстанавливать после вырубок и пожаров. Семян требуется много, а времени не осталось. Все. До будущей зимы наша уборочная страда практически закончилась.

Девушка в голубой куртке неторопливо собирает шишку с кроны большой сосны, брошенной «черными лесорубами». Ведро почти полное. Чуть дальше у торчащих из сугроба сосновых веток вижу еще несколько человек с ведрами. В сторонке – трактор с телегой, на которую грузят мешки с урожаем.

– Олеся Мадыкина, – смущенно представляется девушка, которую мы увидели в тайге первой.

– И Ольга. Я тоже Мадыкина, – радостно выбегает из-за кроны поваленной сосны вторая девушка. – Да, мы сестры.

– Хоменко Виктор Александрович, – подчеркнуто солидно называет себя немолодой мужчина с полным ведром шишек и уточняет: Именно ВиктОр, а не ВИктор. Ударение на букву «о». – Сестры, глядя на него, радостно хохочут.

– Вы где-то официально работаете? – спрашиваю их.

– Нет. Просто подрабатываем в КФХ. Иногда. Когда дома делать нечего.

КФХ – это крестьянско-фермерское хозяйство Елены Тереховой. Одно из тех, что собирает и сдает лесникам сосновую шишку.

– И какая подработка получается? – спрашиваю сестер.

– Да нормально заработать можно.

– «Нормально» – это сколько? Тысячу рублей за день можно заработать, если сильно постараться?

– Да, примерно. Иногда даже больше получается.

– А где обычно собираете? Эта лесосека, судя по брошенным деревьям, у которых забрали только нижнюю часть, без сучков, на криминальную вырубку похожа.

– Да, это незаконная рубка, – подтверждает Виктор Михальский, вернувшийся с полным ведром шишек из глубины леса. – Мы и по законным, и по незаконным рубкам ездим. Сдаем по 20 рублей за килограмм шишки. Два мешка за день набрать несложно. Под тысячу рублей выходит. Нормально, считаю.

Любопытная деталь. Она кому-то может показаться странной. Но – факт: семена, собранные на криминальных делянах, которых немало в Иркутской области, как, впрочем, и во всех лесах России, в массе своей часто бывают более качественными, чем с официальных лесосек. Объяснение – проще некуда. Официальный и, подчеркну, дисциплинированный арендатор рубит все деревья подряд, как указано в договоре аренды, как требует законодательство. А «черный лесоруб», чтобы древесину продать подороже, выборочно валит лучшие сосны, самые высокие и прямые, которые лесоводы называют плюсовыми. Больные-кривые оставляет. Вот и получается, что шишка собрана выборочно, с плюсовых деревьев. Кроме того, криминальные деляны обычно бывают ближе к населенным пунктам, чем официально арендованные участки. Они более доступны для сбора шишки местным населением. Поэтому плюсовых семян собирается больше.

Вадим Серков, начальник территориального отдела по Куйтунскому лесничеству агентства лесного хозяйства Иркутской области и мэр Куйтунского района Андрей Полонин рассказали мне, как в одном из рейдов встретили они в лесу, у костра с чайником и котелком пельменей, семью. Муж, жена, дети-школьники и... мешки с сосновой шишкой, стоящие около их легковушки. Оказалось, что семья каждые выходные, если на улице немного теплее, чем минус 20 и нет метели, выезжает в лес, чтобы отдохнуть всем вместе, посмотреть, подышать, попить кострового чайку. Сосновую шишку собирают попутно, для удовольствия. Но в итоге им удается оправдать не только бензин, потраченный на прогулку.

– Но главное-то все равно не в оправданном бензине, а в том, что благодаря лесу отцы и дети живут одной общей жизнью, – говорит Вадим Вячеславович. – И дети любят лес не по учебникам, по личным впечатлениям и примеру родителей. Если они по окончании школы надумают стать лесоводами – России, думаю, повезет.

...Виктор Михальский, один из встреченных нами сборщиков сосновых шишек, человек молодой. Рассказывает, что переехал сюда из села Апраксино. Там не было работы, и друг позвал его в это фермерское хозяйство. Он очень благодарен другу, который помог ему стать нужным обществу.

– Утром прихожу на разнарядку. Если в КФХ работы для меня не нашлось, то едем на шишку, – рассказывает Виктор. – И все нормально. Есть заработок. День не прошел мимо. А раньше недели, месяцы зря тянулись.

Фермерское хозяйство Тереховой по формальным и юридическим принципам с лесничеством и заготовкой сосновых семян никак не связано. Оно специализируется на производстве зерна, молока и мяса. Только жить в таежном краю и не иметь отношения к лесу не получится, потому что лес здесь не столько природный ресурс, сколько традиционная, естественная среда обитания людей. Финансовой прибыли хозяйству сбор шишки не приносит. Его интерес в другом. Возможность заработка в мертвый для крестьян сезон помогает КФХ избежать весенне-летних убытков, помогает сохранить коллектив постоянных и создать надежный резерв сезонных работников.

Зимой в крестьянском хозяйстве работы немного. Трактористы возят солому, сено, воду. Кто-то обслуживает откормочную площадку. Кто-то возится с поросятами. Есть еще всякие ремонтные работы. Людей на это все требуется немного, меньше, чем летом. Зато с началом посевной работников требуется много и сразу. Где их взять? Потом начинается сенокос – опять нужны люди. Потом уборочная и... Так до снега. А потом снова затишье до самой весны. 6–8 снежных месяцев – большому коллективу делать нечего. Вот и придумали в КФХ вывозить на сбор шишки не только постоянных работников, которым в какой-то конкретный день не нашлось работы в хозяйстве, но и других безработных земляков, «чтобы они от работы за долгую зиму не отвыкли, чтобы от безделья пить не начали». Чтобы дать им возможность заработать, а заодно присмотреться, кого из них стоит в первую очередь на посевную позвать, кого – на сенокос. Кем подменить летом или среди зимы заболевшую доярку, свинарку, телятницу.

Транспорт, ведра, мешки, как понял я из рассказа Максима Терехова (кстати, самого молодого депутата районной думы Куйтунского района), фермерское хозяйство предоставляет сборщикам сосновой шишки бесплатно. По классической экономике получается вроде даже как себе в убыток, хоть и небольшой. Зато в горячую летнюю страду у КФХ – никаких проблем с кадрами.

В добрую копеечку обходится лесному хозяйству сосновая страда. Потому и цена килограмма готовых семян в Иркутской области далеко за 10 тыс. рублей зашкаливает. А лесов здесь восстанавливать нынче, в 2015 году, предстоит много. По объему древесины, ежегодно заготавливаемой на территории региона, к Иркутской области ни один другой субъект Федерации уж много десятилетий даже приблизиться не может. В 2014 году заготовлено суммарно, по всем видам рубок, больше 29 млн (!) кубометров. Руководство области считает этот факт достижением, гордится им, не слишком заморачиваясь жирным минусом на другой стороне медали – на территории области за один только год вырублено более 140 тыс. га лесов! А еще в верховых пожарах как никогда много тайги прошлым летом выгорело. И все эти лесные площади, оставшиеся без полноценного леса, требуют возрождения.

Понятно, что природа-матушка, как всегда, придет на помощь людям. Благоприятные климатические, лесорастительные условия Приангарья позволяют оставлять здесь некоторую, не очень большую, правда, часть лесных земель под естественное заращивание. Значительно больше обезлесивших площадей нуждаются в человеческом содействии естественному лесовозобновлению, в специальных лесоводческих мероприятиях, повышающих активность роста живого леса. Но и территорий, на которых для гарантированного возрождения качественного леса необходимы посев или посадка сосны, тоже немало.

В прошлом году фактические объемы лесовосстановления на семь с половиной процентов превысили плановые цифры, зашкалив в итоге за 107 тыс. га. В том числе примерно на десяти тыс. га лесные культуры воссозданы искусственно, и еще более чем на четырех тыс. га проведено комбинированное лесовосстановление. Но нынче восстановления лесов (в том числе искусственного, созданием лесных культур) требуют еще большие площади. К счастью, сосновых семян, собранных нынешней зимой всем миром, от школьников до пенсионеров, вполне достаточно. По расчетам Валентины Щепетнёвой, начальника отдела воспроизводства лесов агентства лесного хозяйства Иркутской области, около трех тонн драгоценных сосновых орешков можно будет еще и в резерв отправить, на случай невысоких урожаев в будущем.

Георгий Кузнецов

Источники:

1. lesvesti.ru