Лес и флаги наций

Лес сродни одежде и пище — он необходим всем, кто его имеет, но в особенности тем, кто не имеет его. Тем не менее в очень немногих странах мира лесу или лесным деревьям оказывается честь украшать национальный флаг. Одним из первых это сделал безлесный Ливан. Покончив в 1951 г. с положением колонии, страна приняла в качестве государственного флага полотнище с изображением ливанского кедра. Но это для Ливана скорее исторический символ, нежели отображение особенностей экономики и культуры страны. Более уместен кленовый лист на новом государственном флаге Канады, принятом парламентом осенью 1964 г. взамен британского. Он алеет на белом полотнище между двумя широкими красными полосами. В канадских лесах и парках очень много кленов, и новый флаг как бы подкрепляет традицию называть Канаду страной кленов.

Лес и флаги наций

В большинстве государств, даже богатых лесом, отношение нации к этому богатству не получает какого-либо внешнего отображения. Между тем в наше время нигде на земле уже нет ничьих лесов. Над всяким лесом незримо реет чей-либо национальный флаг. И нельзя ни одну мировую и часто даже национальную лесную проблему рассматривать без учета этого чрезвычайно важного обстоятельства.

Флаг страны на домах, кораблях, земельных участках служит и прямым, зримым знаком национальной принадлежности. Но лес не разукрасишь флагами ни в праздник, ни в честь приезда гостей. Поэтому будь то турист, знакомящийся с общими достопримечательностями страны, или, опытный лесовод, прибывший в страну специально для изучения лесов, он ищет обозначения местных особенностей лесных ландшафтов в самом их облике, в специфике хозяйственного устройства их.

У полей и равнин такие особенности заметить совсем нетрудно. Так, если вы выглянете из окна поезда, пересекшего границу Финляндии, то ваше внимание немедленно захватят пестреющие разными культурами небольшие парцеллы фермеров с оригинальными крестовинами для сушки сена на сырых лугах и с аккуратными усадьбами под двумя-тремя охлестанными на северном ветру березками. Нетрудно узнать национальный облик земли даже во многих внешне сходных горных странах. Оказавшись в Тирольских Альпах, вы на каждом повороте шоссе встретите все новые и новые склоны горных пастбищ, то плавно, то круго поднимающиеся к снежным шапкам и облакам, и поразитесь искусству тирольских крестьян выращивать грядки кукурузы на кручах в 60—70°. В Соединенных Штатах Америки, в районе Великих равнин, много степных пространств, сходных с нашими. Но обработанную их часть под самолетом также очень легко отличить от наших степей. Под вами будут проплывать поля, сплошь расчерченные, словно шахматная доска, на точные квадраты с четырьмя клетками внутри. Каждый квадрат — это земельное владение преуспевающего среднего фермера, а клетка внутри квадрата — наименьший участок земли, который может остаться у фермера перед полным разорением.

А у леса и тут своя особенность. Даже опытному лесоводу нелегко подметить черты, характерные для лесов того или иного района мира, той или иной страны. Можно проехать по лесам незнакомой страны не одну сотню ки лометров и ничего специфичного в них не заметить. Любопытное свидетельство оставил нам проникновенный исследователь природы Ч. Дарвин. Попав в леса Австралии (1836 г.), он поначалу только и смог занести в свою записную книжку: «Исключительно лесная страна, какие-то прекрасные деревья, все своеобразные, вертикальные листья производят странное впечатление»(³).

Я вспоминал эту, на первый взгляд, ничем не примечательную запись Дарвина, оказавшись в 1961 г. в Соединенных Штатах Америки вместе с другими участниками V Мирового лесного конгресса в лесах штата Луизиана. Дорогу на Новый Орлеан со всех сторон обступали леса. По этой дороге в 1873 г. проезжал А. И. Воейков. По возвращении он писал, что окружавшие равнины очень напоминали ему Поволжье. И верно, когда смотришь на леса вдоль дороги, создается впечатление, что едешь по давно знакомым, чередующимся со степями широколиственным лесам Поволжья или Воронежской области. Те же знакомые мягкие линии крон, те же не очень толстые стволы, тот же подлесок. Между тем, как оказалось при более внимательном ознакомлении с породным составом этих лесов и как подтвердил участник поездки крупный советский дендролог С. С. Пятницкий, в нашем окружении не было ни одной произрастающей в СССР породы, если не считать туи, изредка выращиваемой у нас в культурах (на юге и в средней полосе).

Изучение лесов обычно сильно затрудняют большое разнообразие их видового состава в разных частях света, продолжительность жизни деревьев, сильная разбросанность лесных богатств, бездорожье.

Наш век в борьбе с расстояниями достиг сказочных успехов. Первое кругосветное путешествие, начатое Магелланом в 1519 г., длилось без двух недель три года. В наше время поездами и на кораблях можно обогнуть землю за два месяца. На самолете для этого достаточно 36 часов, а космонавты облетают земной шар за 90 минут. Для того чтобы получить общее представление о необозримых лесных далях Сибири, в наше время в течение светлой части летнего дня можно пересечь на самолете всю ее территорию, с западной границы до восточной. А. П. Чехову в 1890 г. на путь от Москвы до Сахалина, лежавший тоже через эти леса, пришлось потратить 81 день.

В 30-х годах в США ездил известный советский лесовод профессор М. Е. Ткаченко. На все путешествие он потратил 50 дней. Из них почти месяц ушел на дорогу из Ленинграда до Нью-Йорка и обратно, две недели были потрачены на переезды из штата в штат и на пребывание в городах. Для изучения лесов у него выкроилась лишь одна неделя. В наши дни, чтобы попасть из Москвы в Нью-Йорк, нужно всего 10 часов, а территорию США в любом направлении можно пересечь за 4—5 часов.

Авиация — это не только прекрасное средство преодоления расстояний, преодоления непроезжих лесов и гор. Она широко используется ныне для изучения и учета лесов методами так называемой аэротаксации. Применение этого современного средства в изучении лесов все же ограниченно. Наш северный таксатор, не побывавший в тропических лесах, не смог бы изучить и учесть их авиаметодами. Он не расшифровал бы ни одного снимка. Значит, авиатаксация, строго говоря,— это пока метод не изучения лесов, а лишь выявление характера распространения, породного состава и запасов лесов, уже ранее изучавшихся в другом месте. По-настоящему лес можно изучать пока только различными наземными способами, дополняя их во многих случаях лабораторными анализами древесины, почвы, микрофлоры и т. д. И на все это нужно время и еще раз время.

Видимо, здесь и заключается одна из главных причин того, что изучение и учет лесов, выяснение точных их площадей, породного состава и запасов столь долго отставало даже в экономически преуспевавших странах с ограниченными ресурсами леса.

На всех континентах уже давно закончено общегеографическое изучение суши, хорошо исследованы водные пространства, составлены подробнейшие описания и определители растений, животных и насекомых, огромные успехи достигнуты в изучении недр, морских глубин и космоса. Данные же о лесных богатствах мира, даже элементарные сведения об их площадях, запасах, приросте все еще очень грубы и по ряду районов ненадежны.

Общая мировая площадь лесов впервые была научно оценена лишь в начале текущего столетия. Эта оценка хотя и основывалась на обобщении материалов учета лесов по странам, но являлась в основном экспертной. Только в 1960 г. появилась первая достоверная официальная сводка лесных площадей и запасов по странам мира, составленная уже упоминавшимся выше лесным отделом ФАО. Этой сводкой мировая лесная площадь была определена в 4184 млн. га. В июне 1966 г., в дни VI Мирового лесного конгресса, лесной отдел ФАО распространил результаты новой инвентаризации лесов, характеризующей их состояние в 1963 г. Выявленная при этом площадь нами уже называлась. Она составляет 4126 млн. га и, как видим, мало отличается от результата предшествующей инвентаризации. Это свидетельствует о достижении в наше время значительной точности учета лесных богатств мира.

Интересен ход уточнения сведений о площадях лесов и нашей страны. Сто лет назад у нас было учтено менее 200 млн. га, причем лишь в европейской части. В «Полной энциклопедии сельского хозяйства», изданной в 1901 г., профессор П. Вереха писал, что лесистость Российской империи не может быть определена даже приблизительно, так как леса Азиатской России и крайней северной части Европейской России вовсе не исследованы. Но уже в 1914 г. площадь лесов европейской и азиатской частей была признана равной 532,4 млн. га, в 1924 г.— 567, в 1931 г.—622,3, в 1953 г.-777,3 и в 1961 г.—910 млн. га. Везде речь идет о лесной площади, именовавшейся прежде удобной лесной площадью. В ее составе (по учету на любую дату) лесопокрытая площадь занимает 80—82%, остальное — гари, вырубки, подлежащие заселению.

Для оценки лесов чаще всего принято пользоваться показателями лесистости территорий и средней лесной площади на душу населения. Однако все эти показатели, исчисленные по среднему значению для всего зарубежного мира, равно как и для СССР, обобщают столь разные для отдельных районов и стран данные, что по ним нельзя делать никаких выводов. Более приемлемы показатели, исчисленные по континентам, хотя они тоже скрывают за собой и пустыни и сплошные лесные территории. В таблице (стр. 24) приведены наиболее характерные данные.

Из 3,8 млрд. га покрытой лесом площади мира к настоящему времени освоены и используются немногим более 1,5 млрд. га, т. е. менее половины.

Бросается в глаза резкое различие в степени освоения лесов земного шара: в районах умеренного пояса Северного полушария и в остальных частях мира. В Европе, Северной Америке и Советском Союзе вместе взятых вся лесная площадь составляет 1804 млн. га. Из них эксплуатируется 1062 млн. га, т. е. 60%. Во всех остальных районах (Центральная и Южная Америка, Африка, Азия и Океания) значительные территории относятся к тропической зоне, из 2400 млн. га пока эксплуатируются лишь около 500 млн. га, т. е. 20%. Особенно слабо освоены леса в странах Центральной и Южной Америки.

Степень освоения лесов, если это не простое разорение их, является неплохим зеркалом достигнутого уровня развития лесной промышленности и лесного хозяйства. Поэтому неравномерность в использовании лесных ресурсов характерна и для географии современной мировой лесной промышленности.

Таблица 1. Лесные ресуры районов мира.

При экономической оценке современного распределения мировых лесных ресурсов и лесной промышленности по разным частям света целесообразно к выделенным выше крупным районам мира с развитой лесной промышленностью прибавить также Японию, резко отличающуюся по уровню лесной промышленности от всех других стран Азии. В этом случае окажется, что на страны с развитой лесной индустрией, в которых проживает треть населения земного шара, в настоящее время приходится две трети освоенной лесной площади земли, 85% лесозаготовок и 85—95% выработки пиломатериалов, фанеры, целлюлозы, картона и бумаги.

Лесорастительные райны мира.

Конечно, не все страны этой зоны имеют одинаково высокоразвитую лесную промышленность. Если же о размерах производства по странам судить на основании таких решающих показателей, как наличие сырьевых ресурсов, объем промышленной обработки и переработки древесины и участие в международной лесной торговле, то окажется, что первые места в мировом лесном деле занимают СССР, США, Канада, ФРГ, Франция, Швеция, Финляндия, Норвегия, Австрия, Польша, Япония — всего одиннадцать стран. Далее следуют КНР, ГДР, Италия, Чехословакия, Румыния, Болгария, Югославия, а также Великобритания, создавшая крупную лесообрабатывающую промышленность на базе импортного сырья. Некоторые из этих государств по отдельным показателям развития лесного хозяйства и лесной промышленности идут даже впереди среднего уровня по одиннадцати странам.

Как видим, в состав стран с развитой лесной промышленностью входит много социалистических государств. Лесные богатства и лесная промышленность социалистического мира в настоящее время вполне могут быть противопоставлены соответствующим ресурсам и промышленности капиталистического мира. Из общей площади лесов мира на социалистические страны приходится более одной четверти, причем 40% их (605 млн. га) освоены.

Социалистические страны дают 36% мирового объема лесозаготовок и 40% выпуска пиломатериалов, но они пока отстают в отраслях глубокой переработки древесины. На них падает лишь 13% мирового выпуска фанеры, 10% целлюлозы, 12% бумаги и картона. Это отставание определяется главным образом низким уровнем развития лесной промышленности в социалистических странах, не имеющих достаточных запасов леса.

Общепринятыми показателями уровня развития производства являются данные о выпуске продукции на душу населения. Анализ этих данных, а также других аспектов лесопотребления связан с необходимостью более широкого использования в данном случае прозаического инструмента статистики.

В названных выше одиннадцати странах с высокоразвитой лесной промышленностью в среднем на душу населения приходится 1,6 га леса, 1,6 куб. м ежегодно заготовляемого леса, 0,4 куб. м пиломатериалов. 0,04 куб. м фанеры, 83 кг целлюлозы и 88 кг бумаги и картона. Если по заготовке лесных материалов и лесопилению большой разницы между этими странами, исключая Францию и Японию, можно сказать, нет, то по остальным отраслям объемы производства в среднем на душу населения очень различны. Так, фанеры в расчете на тысячу жителей Канада производит 54 куб. м, ФРГ — 13, а Франция и СССР только по 7 куб. м. Бумаги и картона США выпускают в расчете на 1 жителя 190 кг, Швеция—118, Франция — 56, СССР — 18 кг. Но к 1980 г. мы, вероятно, догоним Францию, а со временем достигнем и более высокого уровня.

Леса и опыт лесного дела стран Западной Европы и Северной Америки представляют для нас большой практический интерес, поэтому мы должны будем в дальнейшем рассмотреть их несколько подробнее. Сейчас же поспешим в менее знакомые нам леса другой части мира, интересные для нас скорее в географическом, чем в производственном отношении. Речь идет о лесах стран Центральной и Южной Америки, Африки и Юго-Восточной Азии, в значительной части совсем недавно вставших на путь самостоятельного развития.

Лесная площадь этих районов мира достигает 2400 млн. га, однако освоенная часть здесь составляет всего 18%. Слабо развита как заготовка, так и переработка древесины. В сравнении с районами развитой лесной промышленности в этой зоне производство на душу населения по заготовке деловой древесины ниже в 13 раз, по выпуску пиломатериалов и фанеры — более чем в 20 раз, целлюлозы — в 50, бумаги и картона — в 14 раз. А ведь общая численность населения стран этой части мира составляет округленно 2 млрд. человек (вдвое больше, чем в странах с развитой лесной промышленностью). Что касается общей площади лесов (освоенных и неосвоенных) на душу населения, то разница очень небольшая: в странах с развитым лесным делом она составляет 1,7 га, а в остальной части мира — 1,2 га.

Прежде столь резкое отставание хозяйственного использования лесных ресурсов в странах Центральной и Южной Америки, Африки и Азии обычно объясняли особенностями произрастающих в них лесов и трудностями их эксплуатации. И люди верили этому объяснению, очень устраивавшему колонизаторов, так как других объяснений почти не было. Да и знания об этих лесах долгое время черпались не столько из лесоведческих исследований, сколько, из случайных описаний путешественников дипломатов и журналистов. Леса в этих описаниях чаще всего изображались совершенно дикими, непроходимыми, заселенными опасными змеями. Во многих случаях такие описания, конечно, отвечали и отвечают действительности. Возьмем, к примеру, так называемые мангровые леса на побережьях Амазонки в тропиках. Беспорядочное сплетение ветвей и воздушных корней деревьев действительно делают их практически непроходимыми, по крайней мере обычными средствами транспорта. В них человека подстерегает много опасностей. Нелегко пробиться и в дождевые леса Гвинеи в Африке, которые специалисты характеризуют следующим образом:

«Верхний ярус влажнотропического леса не представляет собой сплошного полога, его образуют гигантские редко стоящие деревья с мощными кронами, возвышающимися над землей на 40—45 м. На высоту около 25—30 м поднят средний ярус, образованный деревьями, которые имеют хорошо сомкнутый полог, напоминающий при взгляде с самолета волнующуюся поверхность моря. Нижний ярус состоит из небольших деревьев и кустарников, которые закрывают от взора все просветы, остающиеся между деревьями среднего яруса.

Солнечные лучи редко пробиваются сквозь полог листвы... Из-за полумрака, царящего в лесу, и зарослей небольших деревьев и лиан невозможно различить стволы даже самых крупных деревьев, кроме тех, которые находятся в самой непосредственной близости»(⁵).

Подобных лесов много в Юго-Западной Азии, в Индии, на Цейлоне и в других странах. В очерках путешественников и в художественной литературе особенно большим вниманием пользуются джунгли, изображаемые обычно как первичные, рожденные как бы вместе с самой Землей непроходимые лесные чащи. Они действительно труднопроходимы, но являются зарослями вторичного порядка, возникшими, подобно нашим осинникам, в результате стихийных вырубок первичных лесов. Правильно отмечают путешественники и такую особенность тропических лесов, как большая разбросанность ценных деревьев на лесных территориях.

Вспомните рассказ Тура Хейердала о поисках бальсовых деревьев для «Кон-Тики» в лесах Эквадора. Каких трудов стоили знаменитому путешественнику поиски всего лишь нескольких бальсовых деревьев! Первые попытки найти их на складах или в лесах вблизи портового города Гвякиль оказались безуспешными. Местный бальсовый король Густав фон Бухвальд признался в бессилии помочь делу и посоветовал обратиться к своему брату, владевшему большим участком бальсовых деревьев в районе Киведо. Но туда не было дороги, и Хейердалу пришлось совершить сложное путешествие, пользуясь всеми видами транспорта, пересечь малодоступные горы, реки и джунгли. И даже после этого бальсы были найдены только при помощи группы местных проводников. Невероятных трудностей стоила также доставка срубленных деревьев в Перу, где строился исторический плот.

Конечно, здесь речь идет об особом случае, о поиске крупных высококачественных деревьев. Бальсовых деревьев, подходящих для предпринятого Хейердалом дела, по-видимому, и впрямь осталось мало, во всяком случае в Эквадоре, который давал в годы второй мировой войны 95% необходимой для самолетостроения бальсовой древесины. Древесина бальсы по цвету напоминает осиновую, но лишена годичных колец (так как деревья растут круглый год) и в 6—7 раз легче сосновой. Берешь в руку брусок и не чувствуешь веса.

Многих хлопот требует заготовка древесины и других тропических пород. Например, деревья махагони (красное дерево) после долгих лет вырубок стали в более или менее освоенных лесах Южной Америки и Африки столь редкими, что лесопромышленные фирмы вынуждены держать специальный штат местных жителей для поисков оставшихся экземпляров. В большинстве районов выход освоенных промышленных сортиментов красного или розового дерева (сатинэ), ореховых деревьев и т. п. не превышает 20—25 куб. м с гектара при общем запасе древесины до 500 куб. м и более. В лесах Берега Слоновой Кости в Африке лишь на 7—8 га удается найти одно товарное дерево махагони.

Возможности заготовки древесины в лесах названных континентов сильно ограничиваются и в сухпх районах. Я них широко распространены ксерофитные (сухолюбивые) древесные и кустарниковые породы с искривленными стволами и колючими ветвями, не дающие никакой деловой древесины.

Можно привести немало других доводов, свидетельствующих о трудности освоения лесов тропической зоны Южного полушария. Но главная причина слабой их освоенности не в особенностях лесов. Здесь все объяснялось (как и в других областях экономической жизни) прежде всего колониальной зависимостью, вековой нищетой и культурно-технической отсталостью местных народов. Только распад колониальной системы в странах этих континентов, развязавший в наши дни инициативу их народов и открывший путь к развитию производительных сил, мог создать и создал те условия, при которых стало возможным освоение национальных лесов и развитие лесной промышленности. И вот первые результаты. К 1965 г. в странах Центральной и Южной Америки, Африки, Австралии и Азии (без Японии) заготовки деловой древесины выросли втрое; удельный вес этих стран в мировом объеме лесозаготовок поднялся с 20 до 40 %. А каковы виды на будущее?

По оценке экспертов ФАО и известного специалиста по мировой лесной экономике шведского профессора Т. Стрейфферта, к 2000 г. из 193 млн. куб. м общего прироста потребления строевого леса в мире (без СССР) развивающиеся страны дадут НО млн. (в то время как доля Северной Америки в этом приросте составит 70 млн., Европы — 13 млн.), удельный вес их в мировом производстве бумаги достигнет 20% против 12% в 1960 г. и 5% в 1913 г.

Рост лесопотребления связан прежде всего с увеличением объемов лесозаготовок. Для этого в развивающихся странах имеются большие возможности. Считается, что в тропиках произрастает до 180 пород, пригодных для производства бумаги и картона. Из общей площади лесов Центральной и Южной Америки, составляющей более миллиарда гектаров, до сих пор была освоена только десятая часть. Обследования последних лет показали, что освоение здесь может быть расширено в несколько раз. Крупные массивы нетронутых вечнозеленых лесов имеются в Гвиане, Гватемале, в бассейнах притоков Амазонки (Боливия), в провинциях Корнентес и Мисьонес в Аргентине. Особенно богата лесными ресурсалпт Бразилия, где и теперь заготавливается около 100 млн. куб. м древесины в год, но из них более 80 млн. идет на топливо. Очень значительны в этой стране запасы такой хвойной породы, как араукария, — родственницы северной сосны. По запасам древесины твердолиственных пород Бразилия занимает первое место в мире.

В Африке большие запасы ценной декоративной древе сины сосредоточены в гвинейско-экваториальных тропических лесах. Менее богаты лесом страны Юго-Восточной Азии, но и там еще есть значительные неосвоенные ресурсы.

Главное практическое препятствие, с которым до сих пор сталкиваются при освоении лесов названных районов мира, — это отсутствие дорог и машин. Трудно сказать, как будут решаться здесь задачи механизации лесозаготовок и транспорта древесины, если иной заготовленный кряж весит по пять-шесть тонн. Возможно, большую роль в транспорте начнут играть вертолеты, мощности которых постоянно растут. Но при всех условиях использование лесных богатств в названных странах будет из года в год расти, ибо этого неотвратимо требует начавшееся развитие лесообрабатывающей промышленности, строительства, общей экономики и культуры.

Быстро может подняться здесь и собственно лесное хозяйство, лесовыращивание. Как видно из материалов VI Мирового лесного конгресса, за последние 10—15 лет в странах африканского континента было заложено более 2 млн. га искусственных лесов, в Латинской Америке — около 1,8 млн. га, в Индонезии и Бирме — 1,4 млн. га и т. д. Лесное хозяйство многих стран этих районов мира будет располагать даже некоторыми преимуществами перед лесоводством Европы и нашей страны. В тропиках и субтропиках произрастает масса всевозможных быстрорастущих древесных пород. Например, многие южные виды и формы сосны вырастают до размеров 80-летней подмосковной сосны за 30—40 лет, эвкалипты — за 15 лет. А бальсовое дерево достигает этих размеров даже за 5 лет. Это поразительное явление. Правда, быстрорастущие деревья обычно недолговечны и, вовремя не использованные, становятся жертвой вредителей и болезней, кроме того, с современной точки зрения, большинство из них имеет очень низкие физико-технические свойства.

Однако ценность и хозяйственное значение тропических лесов заключаются не только в древесине. Здесь в больших количествах добываются всевозможные съедобные плоды, пряности, незаменимое сырье для ряда отраслей химической, фармацевтической, парфюмерной промышленности. В мировой экономике нет никаких признаков, которые свидетельствовали бы об утрате интереса к этим ресурсам. Для будущего не страшна и отмечавшаяся выше податливость тропических лесов разрушительному действию вредных насекомых и болезней. Ведь с новой экономикой придут в лес и новые меры борьбы с врагами леса. Будут разработаны также новые эффективные способы промышленного использования ныне непригодных пород, предприняты шаги к замене этих пород в будущем более высококачественными. Все это дело рук человеческих, для приложения которых в тропических лесах нет предела.

Поэтому совсем не лишены убедительности утверждения отдельных специалистов лесного хозяйства о том, что ряду стран с крупными запасами тропических лесов предстоит стать в будущем крупными районами мирового лесного хозяйства.

Знаменательно, что безлесные страны Азии, Африки, Латинской Америки, освободившись от колониального гнета, усиленно развивают лесопосадки. Конечно, все эти достижения представляются пока очень скромными, если сравнивать их с большими успехами в улучшении лесного хозяйства в социалистических странах или даже с усиленной борьбой за сохранение и восстановление лесов, проводимой прогрессивными силами некоторых экономически развитых стран Запада, но важно, что лесное хозяйство развивающихся стран уже вступило в ту общую борьбу за лес, которая столь характерна для последних лет. Эта борьба в наше время вышла за рамки собственно лесоводства, приобрела огромное общественное значение и стала в известной мере знамением времени.