По лесам Закавказья

Если мы с вами предпримем экскурсию, чтобы познакомиться с лесами Закавказья, и направим свой путь от побережья Черного моря к вершинам Главного Кавказского хребта, то перед нами откроется яркая картина смены древесной растительности.

Приморский пояс, охватывающий район от берега моря до высоты в 750 метров над уровнем моря, — окажется первым на нашем пути. Это пояс смешанных лиственных лесов, где мы увидим до 120 видов древесных и кустарниковых пород и среди них более двадцати вечнозеленых. Нас поразит здесь не только разнообразие пород, богатство подлеска, густота насаждений, но и особенность облика этих лесов. В них преобладают дуб, черная ольха, граб, полевой клен, липа и карагач. Но рядом с этими обычными для лиственных лесов деревьями здесь можно встретить хурму, шелковицу, инжир, грецкий орех, лавр, пицундскую сосну, а в некоторых местах и грушу, яблоню, черешню, алычу.

Если мы заглянем в узкие ущелья и долины, то обнаружим там такие замечательные деревья, как самшит, древесина которого по твердости приближается к кости, тис, успешно заменяющий в поделках красное дерево, граб и некоторые другие породы.

Но допустим, что на участке Черноморского побережья, в районе Адлера, в этой интереснейшей экскурсии нас ведет исследователь этого района, один из крупнейших русских ботаников-географов — Андрей Николаевич Краснов.

Вот что рассказал бы он нам:

«Этот прибрежный лес представляет дикую мощь субтропической растительности. На более крутых и сухих холмах господствует дуб — не жалкий дуб гор южного Крыма, но исполинского роста и поразительной толщины колоссы. Таких дубов вы насчитываете целые сотни на протяжении немногих километров. Дуб, однако, редко является один. Не менее громадная широколистая липа, ясень, береза, крупный и мелкий граб также обыкновенны в здешних местах: в более влажных лесах к ним присоединяются каштан и бук, тогда как в наиболее сухих местах, на обращенных на юг откосах, господствует сосна, не наша северная сосна, но сосна побережья Средиземного моря с тонкою нежною хвоей и неправильными причудливыми кронами.

Каштан

Под сенью этих деревьев, в тех местах берега, где он наилучше защищен от холодных ветров, мы видим густые заросли благородного лавра... Обыкновенно их вырубают, и, идя вновь от корня, они образуют густой, благовонный, вечнозеленый кустарник — подлесок, стеною заслоняющий вход в таинственные дебри берегового леса. Дебри эти недоступны для обыкновенного смертного. Крутой подъем по заросшему деревьями береговому обрыву затрудняется тысячами цепких лиан, перевивающих деревья и спускающихся на землю. Первое место между ними занимают двухметровой длины гибкие и необыкновенно цепкие и колючие плети ежевики... Переплетая длинными, до крови раздирающими тело и в клочки рвущими одежду плетями все опушки лесов, ежевика делает местности некультурными, непроходимыми без помощи топора, и здешний пионер, как житель лиственных лесов Америки, не может пробираться по стране без помощи ножа. Не лучше ему придется, если, пробившись через колючие заросли ежевики, он попадает в самую глубь леса. Тут ежевику сменяют крепкие и тонкие, как проволока, заросли смилакса (сарсапарили). Они усажены колючками, не менее острыми и крепкими... Необыкновенно нежными воздушными гирляндами и фестонами, перебрасываясь с дерева на дерево, заполняют они между ними пространства сетки нежной листвы смилакса.

В одних местах его сплетения образуют на опушках род естественных гротов, в других все дерево кажется покрытым сеткою, украшенною нежными зелеными листками. Смилакс не один покрывает деревья. Стебли дикой жимолости, как настоящие лианы тропиков, свешиваются с недосягаемой высоты, где весною они усеивают поддерживающие их деревья тысячами благовонных розовых цветов. Но более эффектною лианою является здесь виноград. Здесь, на своей родине, эта могучая лиана, иногда в ногу толщиною, как корабельный канат, свешивается с деревьев, крона которых отягощена ее разветвлениями, ее крупными листьями, а под осень и гроздьями рдеющих ягод. Но главным и лучшим украшением прибрежного леса является бесспорно плющ. С руку толщиною при основании, он снизу доверху одевает стволы деревьев, превращая их в колонны, увитые вечнотемною зеленью, пучками свешивающуюся сверху и придающую лесам какую-то своеобразную таинственность. Здесь и там по опушке увидите вы весною группу усыпанных цветами ярко-желтых благовонных кавказских азалий или усыпанных белыми цветами кустов калины. Летом шиповник, подобно лианам, взбирается своими вьющимися стеблями высоко на вершины сосен, чтобы одеть их своими нежными цветами; или кусты кизиля, усыпанные яркими, как из сургуча сделанными, плодами, привлекают взор. Вообще же здесь мало цветов. Как во всякой субтропической стране, листва господствует всюду...

...С удалением от берега песчаники и глинистые сланцы сменяются обыкновенно известняками... В них ущелья особенно узки и склоны круты, и на них-то в этой затхлой обстановке и развивается совершенно особый тип флоры, отличной от прибрежной, создающей совершенно особые панорамы. Это та флора, которую открыто по берегу мы встретим только значительно южнее, в Батумской области. Там она господствует, здесь она прячется в более сырые, затхлые, к северу смотрящие уголки.. Некогда господствовавшим деревом этой формации был, по-видимому, тис... Теперь в своеобразных вечнозеленых лесах этих тенистых, малопроветриваемых известковых ущелий главную роль играет самшит. Незнакомый с этим растением человек назовет его миртою, хотя овальный, похожий на брусничный, лист его мало похож на миртовый. Здесь — это высокое дерево. Его черно-зеленая мелкая листва лежит на тяжелых желто-зелено-белых ветвях, изящно украшенных лишайниками и мхом. Этот мох, как длинная борода, свешивается со ствола и со всех ветвей самшита, достигая невиданной в наших лесах длины и придавая всему лесу фантастический вид зеленого мохового царства. Зеленый пушистый мох над головами, зеленый пушистый мох вокруг вас, среди черной, мрачной зелени неподвижных ветвей, в сером туманном полумраке. Все блестит, как наведенное лаком, все черно-зеленое в этом самшитовом лесу, помимо этого нежного бархата светлого пушистого мха».

Но вот мы поднялись выше. Перед нами второй по высоте пояс, занимающий район от 750 до 1200 метров над уровнем моря. Климат тут умеренно теплый. Характерная черта здешних лесов — резкое сокращение числа пород и меньшая густота древостоя. Не увидим мы здесь вьющихся растений.

Деревья, обычно очень крупные, перемежаются с настоящими гигантами, которые поражают своими неправдоподобными размерами. Например, каштаны до двух метров толщиной или буки более двух с половиной метров в диаметре. По южным склонам расселился дуб с подлеском из рододендрона.

Выше леса другие. На высоте 1350 метров на хребтах и немного ниже в ущельях начинается пояс типично хвойных лесов, состоящих из пихты, ели и небольшой примеси сосны. По открытым местам нам попадаются и некоторые лиственные породы — бук, клен. Лесам этого пояса сопутствует редкий подлесок из рододендрона, лавровишни и азалии. Деревья здесь размещены так же просторно, как и в предыдущем поясе, и поэтому отличаются могучим ростом. Наш взор приятно останавливается на изредка встречающихся здесь лесных полянах с гигантскими травами.

Но привлечем к нашей экскурсии еще одного знатока этих мест, Н. Я. Динника. Мы узнаем от него, что «здесь в действительности... тот сказочный, безмолвный, дремучий лес, о котором в детстве слыхали в сказках и во многих местах которого еще ни разу не ступала нога человека... Необыкновенно красивым и величественным представляется сам лес... Кроме громадных елей и пихт, в нем почти нет других деревьев. Даже сверху, с довольно значительного расстояния, они представляются гигантами... Многие из них имеют от трех до четырех обхватов в толщину и, может быть, до 70 аршин (около 50 метров) в высоту... Они гораздо больше похожи на какие-нибудь исполинские колонны, чем на обыкновенные ели. Здесь рядом с деревьями, полными жизни и силы, стоят такие же громадные стволы, уже отжившие свой век. Многие из них совершенно лишены коры и напоминают собою высохшие скелеты; на других она растрескалась, и куски в целые квадратные аршины свешиваются вниз. Между ними кое-где торчат исполины, переломанные поперек или совсем расщепленные бурей. Лес этот представляется еще более косматым и страшным от огромного количества лишайников, свешивающихся с каждой ветви, с каждого стебля наподобие каких-то серо-зеленых бород в целый фут длиной. Замечательный вид имеет почва. На ней нет ни травы, ни кустарников; вся она покрыта мягким влажным мхом, на котором лежат целые тысячи колоссальных стволов в том виде, как свалила их буря или как они упали от старости. Некоторые из них еще крепки, другие совсем истлели и хотя сохранили свою форму, однако достаточно легкого толчка, чтобы превратить их в прах. Часто они бывают покрыты зеленым мхом со всех сторон, а на нем, в свою очередь, вырастают папоротники и молодые ели... Хвоя так густо покрывает ветви елей, что ни один луч солнца не проникает в вечный полумрак этого леса. Полное безмолвие, царящее в нем, делает его еще более величественным».

Но вот наконец мы добрались до последнего пояса растительности, занимающего неширокую полосу между 1500 и 1800 метрами над уровнем моря. Это лес из редко стоящих, часто стелющихся бука, высокогорного клена, березы, понтийского дуба. Сюда языками проникают субальпийские луга с высокими травами. Этим поясом и заканчивается лес.

Иные леса в Восточном Закавказье. Нет здесь лиановых зарослей и подлеска из вечнозеленых кустарников. Редки и хвойные деревья. Наиболее распространены клен, кавказский дуб, бук, хурма, инжир, грецкий орех, гранатовое дерево. Подлесок в этих лесах образовали кустарники: терновник, боярышник, шиповник и т. п. Леса Восточного Закавказья не так густы и обширны, как леса Закавказья Западного.

А каковы леса в других горных районах нашей страны?