КАК РАСТУТ ГРИБЫ?

Много раз я пытался узнать это, спрашивал знающих людей. Все знали, но... все по-разному. Чаще говорили:

- Гриб растет ночью, за пять-шесть часов. А как же! Днем все осмотришь - нет больше грибов, а придешь утром - собирай снова.

И еще:

- Если посмотреть на гриб, расти не будет. Уверяли даже:

- Да, да, это точно. Я сколько раз проверял. Маленький грибочек оставишь, листиками прикроешь, чтобы не взял кто. А потом смотришь: он вянет.

И я проверял в детстве, прикрывая листочками. И у меня маленькие грибы отказывались расти. А между тем другие спокойно выносили самые тяжелые увечья. Наступят на край груздя, от него едва треть останется, а он живет и растет. И белый, и подберезовик тоже.

В чем же дело? Не хочешь, да поверишь и в "порчу", и в "дурной глаз". Нет, надо проверить по-настоящему, и листиком не прикрывая. Уехать в дальний лес, куда никто не заглядывает, пожить возле грибов неделю и посмотреть, что будет с ними через день, через два и дальше.

Такие мысли приходили давно. Да где его найдешь, лес, куда никто не ходит! Грибничество стало, можно сказать, всеобщей страстью, миллионы любителей освоили все виды транспорта и прочесывают самый дальний, самый немудрящий лесочек. А поблизости, у города, у хороших дорог, и мухоморы-то, поганки собьют, перевернут вверх ногами да потопчут. Только и увидишь гриб, как найдешь, а чуть отошел - он в чьей-нибудь корзинке. Конечно, есть заповедные местечки, где грибники, что называется, заелись и уже не обращают внимания на обычные серенькие подберезовики, на волнушки, лисички, а бывает - и на черные грузди. Можно за ними смотреть.

Пока я раздумывал, нашелся еще один лесопоклоиник, и мы сговорились ехать. Куда? Решили - в дальние леса, чтоб от больших дорог быть в сторонке.

Долго собирались да и собрались как раз в пятницу, точне-хонько под выходные дни, так что забот нам явно прибавлялось. Заботы заботами, дело делом. От автобуса прошли через лес, поставили на учет подберезовик, сыроежку, волнушку, маленький мухоморчик, дождевик (и при нем дождевичишки крошечные, с капельку дождевую). Пару белых укрыли: один - легонько, другой - со всем старанием, навалив целую кучу хвороста. И дальше. Будь что будет. Через неделю вернемся - увидим.

Остановились у реки. Тут же обошли окрестности, нашли несколько десятков разных грибов. Записали размеры шляпок, высоту, где росли и когда сняты мерки. Вечером наслаждались видами лесных опушек, ближних и дальних сел по пригоркам, небольшой уютной речушкой. Даже рыбки половили. А утром началось...

Проснулись оттого, что свистели, огогокали, звали какого-то Николая Иваныча со всех трех сторон. Хорошо хоть, с четвертой - река, за ней поле, деревня.

Приятель мой оказался парнем решительным. - Давай перебираться туда. И оттуда не уйдем. "Туда" - это на ополицу за лесочком, где грибов было больше.

Только перебрались, разложили пожитки - заметили вторжение в свои владенья: двое грибников, наверное муж и жена, по краю ополицы кромсали "наши" грибы.

Подошли, объяснили, что мы тут делаем, попросили пощадить опытный участок.

Они поняли нас. Присели с нами, поговорили.

Надо сказать, почти все встречали нашу затею с пониманием, с интересом, и мы еще раз убедились: чудесный у нас народ, любознательный и душевный.

Это не значит, что нам не пришлось воевать с грибниками, которых не остановили начавшиеся дожди. Нет, мы воевали. Сразу с двух концов ополицы у нас дымили отпугивающие костры, путь преграждали "завалы", на деревьях висели куртки - знак того, что место занято и обжито.

Не все удалось сохранить. Целый выводок отличных красноголовиков был вырезан на дальней поляне. Прямо напротив нашей стоянки подобрала меряный гриб старушка с собакой. Еще один взял пастух у нас под носом, на наших глазах.

Но в конце концов мы установили надежную охрану небольшого, самого ценного участка метров на семьдесят в длину и около двадцати в ширину. На всякий случай взяли под контроль некоторые дальние места.

Только один раз, в последний день нашего стояния, грибники вторглись к нам не по правилам.

Это были двое мужчин лет под пятьдесят.

Больших трудов стоило направить их в другое место. Что все грибы здесь уже найдены, что нам надо узнать, насколько прибывают они за день, - не производило никакого впечатления. Смотрят круглыми глазами, как невесть на что:

- Делать вам нечего.

- Грибы надо брать, а не глядеть на них.

- Как растут? Известно как.

- Долго? Ну полноте. Гриб растет два часа!

- Ну ладно, - сдались наконец. - На сколько метров нельзя грибы трогать?

Они прошли по самой границе и все-таки не утерпели, схватили самый большой "наш" красноголовик.

Да, бывают такие. Им не надо ничего знать, им надо брать. "Гриб растет два часа" - этих знаний вполне достаточно.

К тому времени у нас уже было представление, как растут грибы, и мы могли с полным правом посоветовать: не говори, чего не знаешь.

Как растут? По-разному.

В первый раз, когда мы, спеша от нетерпения, узнавали уже не рост, а прирост, погрустнели даже. Не хотелось верить себе. Грибы-младенцы, только появившиеся на свет, как сговорились: кажется, ничуточки не выросли за целые сутки. Вот он, "дурной глаз"!

Еще смерили. АН нет! Не шляпка, так ножка прибыла на миллиметрик, на два. Растут-таки, шельмецы, хоть и не все.

Потом обнаружилось: мы не очень церемонились с новорожденными, забывали, до чего непрочно стоят они на земле, как тонки ниточки, связывающие их с миром, с грибницей-кормилицей. Чуть тронул - и порвались. И из двух десятков боровичков три штуки - "парочка" и "пуговка" - остановились в росте, завяли.

Вот так же случалось и раньше, в пору моего детства, с грибочками, которые укрывал от чужих глаз. Откуда было знать, что новорожденные такие неженки, что не только сам грибочек тронуть нельзя, а и листики рядом!

Теперь мы были внимательнее.

Страшно медленно прибывали младенцы, пока не укоренились по-настоящему, и за четыре дня головка белого величиной с двухкопеечную монету едва дошла до размеров пятака. Правда, в высоту он вырос сантиметров на пять.

Еще через два дня шляпка наконец развернулась, и гриб сразу повзрослел, а ножка выросла еще чуть не вдвое.

"Большие стоят крепко. Под ногой у них белым-бело: все опутано "корешками", которыми они, как насосом, днем и ночью тянут соки земли.

Они и радовали нас больше: шляпки прибавлялись по сантиметру и по три в день.

Мы смотрели за малышами и взрослыми сразу, поэтому видели всю жизнь грибов. Заметили, что в молодом возрасте быстрее растет ножка. Зато в зрелом гриб не так стремится вверх, а шляпка раздается в стороны как на дрожжах. Что ножка тянется в основном за счет верхней части. Потому и нежнее всего она под шляпкой, потому эта нежность уменьшается к корню.

А шляпка? Та, по существу, лишь развертывается и разбухает. Были словно спрессованы трубочки понизу, ничего и трубчатого в них не замечалось, а день ото дня расширялись они, пока не раскрылись, как соты не стали сочными, мягкими. Да и вся головка гриба чем дальше, тем больше теряла крепость, упругость.

Объяснилось заодно: чем крепче гриб по природе, тем медленнее развивается в "детстве". А уж пойдет так пойдет! Водянистый, рыхлый растет быстрее, но никогда не бывает таким богатырем.

Сколько же времени растут и живут грибы?

Дней через шесть-семь белый созревает для грибника и для себя, а весь его век - две-три недели. Примерно так же растут красноголовые боровики-подберезовики, немного быстрее - осиновики и обычные серые березовики, маслята, быстрее их - сыроежки, мухоморы.

Самым резвым из наших подшефных оказался красавец навозник, словно одетый в пышную белую шубу. За день новорожденный стал взрослым, даже полы шубы начали загибаться кверху, а за следующий день шуба истекла уже черным, как тушь, переспелым соком, и от гриба осталась только ножка.

Выводы наши были не во всем окончательны. Мы понимали: надо делать поправку на сентябрьский холод и длинные ночи. Летом грибы чувствуют себя лучше, растут быстрее, но главное было сделано. Все стало просто, понятно. А ведь неделю назад мы не знали даже, нарастают ли у шляпок края или они растут изнутри.

В любую непогодь наблюдая за грибами на "пашей" ополице, мы нет-нет да и вспоминали те, оставленные с пометками в самом начале путешествия. Что с ними?

И вот обратный путь.

Что сказать? Уцелели только укрытые белые. Остальные, даже мухоморы, дождевики, - поминай как звали. Предупреждений ведь мы не оставили!

Но у нас уже и поостыл интерес к ним. Они могли только еще раз подтвердить то, что мы знали. Не разгаданная с детства загадка была разгадана.