Кедровый стланик

Камчатка... Второй по величине после Таймыра полуостров нашей Родины. Будто кремневое копье, устремленное вперед, это и сегодня очень неблизкий, во многом загадочный край, открывающий свои многочисленные богатства только настойчивым, смелым и... романтикам.

В январе 1725 года, за три недели до смерти, Петр I, по свидетельству состоявшего при нем А. К. Нартова, сочинил и написал собственноручно наказ Камчатской экспедиции. Призвав к себе генерал-адмирала Апраксина и напутствуя его, уже обреченный царь высказал свой давний интерес к предпринимаемому делу: "Худое здоровье заставило меня сидеть дома; я вспомнил на сих днях то, о чем мыслил давно и что другие дела предпринять мешали"¹.

¹ (Берг Л. С. Открытие Камчатки и экспедиция Беринга. М. - Л., 1946, с. 11)

Первооткрывателем Камчатки официально признан казацкий пятидесятник Владимир Атласов, изложивший свой опасный поход "на край света" в оригинальных "Скасках". Описывая перипетии длительного, полного невзгод путешествия, он приводит много ценных географических и этнографических сведений. Немногие землепроходцы того времени имели склонность к живописанию. Тем более удивительно, что Атласов, будучи суровым, с весьма скромным образованием человеком, проявил столь оригинальное писательское мастерство в сочетании с завидной наблюдательностью и смекалкой. С горсткой смельчаков проникнув в глубь далекой суровой страны, он не только обратил местное население "под высокую царскую руку ласкою и приветом", но и сообщил первые сведения о растительном мире Камчатки, обратив внимание и на кедровый стланик. Говоря о необычном растении, Владимир Атласов метко уловил его сходство с приземистым можжевельником: "А деревья ростут кедры малые величиною против мозжевельнику, а орехи на них есть. А березнику, лиственничнику, ельнику на Камчатской стороне много"¹.

¹ (Атласов В. Колониальная политика царизма на Камчатке и Чукотке в XVIII веке. Л., 1935, с. 27)

С понятным волнением и мы ступили прошлым летом на землю далекого полуострова и среди необычной растительности сразу же отметили местного старожила и любимца - кедровый стланик. Его, конечно, можно встретить и значительно ближе, в широко раскинувшихся лесах Восточной Сибири и Дальнего Востока. Но на Камчатке он как бы выступает на первый план. Среди немногочисленных здесь древесных пород он резко выделяется и своим внешним видом, и устойчивостью к местным невзгодам, и хозяйственной ценностью.

Итак, кедровый стланик - приземистая, карликовая сосна, нередко стелющаяся и даже ползучая. А леса она образует на площади 35 миллионов гектаров! Правда, какие же это леса, которые в высоту редко превосходят человеческий рост, а то и вовсе прижимаются к почве. Да и стволы деревьев в таком лесу вряд ли стоит так называть, так как достигают они едва ли толщины руки и подстать именовать их хлыстами. Но и до таких скромных размеров им нужно расти десятки, а то и сотни лет!

Что же это за лес, - скажет лесовод, например с Урала, - в котором не добывается древесина, да и нет хотя бы привычного для лесника шума. Но в данном случае это не важно. Зато стланиковому лесу не страшны многие из сюрпризов местной погоды - свирепые ураганные ветры, обильные снегопады, образующие многометровые толщи снега, подчас превращающиеся на горных склонах в тысячетонные снежные лавины. А для поселения в природных условиях стланику достаточно трещинки в бесплодной скале. Вот с таким необычным лесом нам и пришлось впервые встретиться, прибыв на Камчатку.

Великий путешественник Александр Гумбольдт говорил, что если хочешь узнать страну - поброди по базару. Так поступили и мы, отправившись на местный рынок, и были за это вознаграждены. Здесь-то и состоялось наше первое знакомство с кедровым стлаником, а точнее, с его орешками. Их нетрудно было найти, так как представлены они были среди местных товаров весьма обильно. На Камчатке с шишками стланика обращаются по своему, отличному от сибирского способу. Его орешки чаще "томят" в печи прямо в шишках, не вынимая их до тех пор, пока они не станут мягкими и не будут легко раскрываться в руках. Таких печеных шишек мы и купили на рынке. Под действием тепла орехи размякли, были ароматными и очень вкусными.

Теперь нам предстояло двинуться в глубь полуострова на свидание с самим стлаником. Пройдя заросли каменной березы с удивительно правильными, густыми, сферическими шапками свободностоящих деревьев, которые не образуют леса в обычном смысле этого слова, а лишь так называемый парковый лес, мы оказались в долинном, пойменном лесу из тополя душистого и ив. По мере движения вверх высокорослые ивы исчезали, но крупные тополя все еще продолжали встречаться на нашем пути. Наконец древесные заросли закончились мелким кустарниковым ивняком, и у подножья склона распростерлись пышные и буйно цветущие вейниковые луга. Сделав последний привал у селения Сосновка, расположенного в 17 километрах от Вилючинской горной гряды, мы совершили интересный, хоть и нелегкий переход по пышным лугам Паратунской низменности и, наконец, достигли высоты 1800 метров над уровнем моря. По склону южной экспозиции еще сбегали светлые березки, а на северном уже простирался ковер кедрового стланика. Из рассказов коллег мы знали, что пробиться сквозь заросли стланика непростое, а нередко и очень неприятное дело. Это подтверждается и свидетельством Ю. К. Ефремова, писавшего после своего путешествия на Курильские острова: "Корявые березки и ольхи сменяются ковром карликовых кедровых сосенок: стволы этих уродцев лепятся горизонтально, а то и наклонно вниз по скату, чтобы затем приподняться над землей букетом саблевидно изогнутых сучьев с пучками длинной хвои. Нелепые коленчатые стволы как будто пляшут вприсядку... приходится лезть напролом, раздвигая кривые коленчатые стволы. То сбоку, то сзади увесистые, в руку толщиной сучья, пружинящие не хуже бамбука, угощают нас тумаками и подзатыльниками. Рвут еще в нескольких местах одежду... зажимают и стаскивают с нас сапоги... Проходит еще час, а мы не прошли и двух сотен метров".¹

¹ (Ефремов Ю. К. Курильское ожерелье. М., 1953, с. 117)

В самом деле, по стланику человек плохой ходок. И в этом мы скоро сами убедились. Сначала на нашем пути он располагался не сплошными зарослями, а сравнительно небольшими овальными пятнами - куртинами. Огибая такие кедровники, мы хоть и тратили на это время, но все же продвигались вперед. Когда же перед нами распростерся сплошной ковер кедрача, мы и вовсе остановились. Первые попытки продвинуться вперед были безрезультатными: сильно покрученные и густо сплетенные между собой ветви буквально удерживали нас за ноги. Только хорошенько присмотревшись к распластанным на земле растениям, мы нашли выход. Наш метод движения по стланику основывался на движении по направлению (по ходу) роста ветвей. Так еще можно было двигаться, зато в обратном направлении этого сделать было невозможно. При движении "против шерсти" гибкие ветви расправлялись и вставали перед нами плотной непроницаемой стеной. Откровенно говоря, если бы не встречающиеся время от времени промежутки в зарослях, вряд ли мы смогли бы долго идти и вообще сколько-нибудь значительно продвинуться вперед.

Путешествовавший по Камчатке 115 лет тому назад адъюнкт Дерптского университета Дитмар встретил еще более трудные заросли стланика, доставившие ему и его спутникам немало неприятностей. Он красочно описал столь удивившую его растительную формацию: "Сланец состоит из своеобразно перепутанных ветвей, корней и стволов, живых и мертвых, так что проложить путь через него возможно лишь при помощи топора и то с величайшим трудом. В Камчатке не боятся трудностей: ни воды, ни болот, ни гор, ни скал, ни снегу и льда, даже голод и жажда и те преодолеваются, но наткнувшись на сланец, камчадал охотнее сворачивает с пути, предпочитая поиски другой дороги, хотя бы с громадным обходом, попытке пробиться через эту непроходимую чащу"¹.

¹ (Дитмар К. Поездки и пребывание в Камчатке в 1851 - 55 гг. Спб., 1901, с. 340)

Специалисты считают, что кедровый стланик пришел к нам из дочетвертичных, доледниковых лесов, демонстрируя при этом великолепную гамму приспособительных особенностей и удивительной стойкости в столь суровых условиях. Сюда могут быть отнесены и необычные для сосен придаточные корни, и стеблевые отводки, и способность сближенных друг с другом ветвей легко срастаться, и длинные плетистые стебли. Но наиболее удивительна способность кедрача "ложиться на зимовку".

Прильнув к почве, кедровый стланик способен зимовать под тяжелой снежной броней в условиях самой жестокой зимы. Однако это уникальное свойство ни в коей мере не связано с тяжестью снежного пласта. В том-то и секрет, что стланик "ложится", когда снега еще и в помине нет. Командой или сигналом для полегания ему служат устойчивые низкие температуры. Именно с наступлением определенного температурного рубежа меняется, видимо, напряжение (тургор) в клетках ветвей и механические их ткани, как бы расслабив свои "мускулы", позволяют растению поникать к земле в ожидании обильных снегопадов. Они-то и обеспечивают прильнувшему к земле растению надежное укрытие от суровых зимних морозов и вьюг.

Весной стланик вытаивает из снежного плена, ветви его снова пружинисто распрямляются, и куст за кустом, а затем и весь массив в целом принимает обычное для летнего периода положение. Интересно, что растения кедрового стланика, выращенные из семян в наших европейских условиях, прочно сохраняют эту способность, обусловленную многими тысячелетиями естественного отбора. С наступлением первых морозов они, как и у себя на родине, исправно "ложатся", хотя из-за мягкой зимы в этом не всегда есть и нужда. Часто за всю зиму "уснувший" стланик так и не дождется толстого и устойчивого снежного покрова.

Врожденное свойство стланика - карликовость. Известны случаи, когда молодым растениям пытались придать штамбовую прямостоячую форму. Но как ни принуждали деревца расти вверх, как ни формировали их кроны, прочно привязывая к подпоркам, стланик так и не мог далеко оторваться от поверхности земли. Как только стволики перерастали подпорки, они тут же изгибались книзу, а ветви спешили улечься на землю.

Кедровый стланик, или карликовый кедровник, как его еще называют, на редкость выносливое, неприхотливое и малотребовательное растение. Трудно найти древесную породу, способную образовать насаждение там, где обитает этот настоящий спартанец сурового Севера. Стланик довольствуется бедной каменистой или песчаной почвой, растет среди моховой тундры с тонким почвенным покровом, подстилаемым вечной мерзлотой. Встречается и на щебнистых склонах гольцов и даже на обнаженных горных скалах, спускается к дюнным пескам морского побережья и поднимается до 2000 метров в горы.

Неказистый с виду, он является важнейшим биоценотическим элементом и ценнейшей орехоплодной и почвозащитной породой Камчатки, Восточной Сибири и Дальнего Востока. Стойкость и нетребовательность кедрового стланика стали нарицательными. Советский лесовод М. Е. Ткаченко по этому поводу писал: "Кедровый стланик часто растет в таких условиях увлажнения и температуры почвы, с какими не мирится ни один другой кустарник"¹.

¹ (Ткаченко М. Е. Общее лесоводство. Изд. 2-е. М. - Л., 1955, с. 280)

Хоть и невелик стланик, но все-таки это кедровая сосна. А где кедр, там и орешки. По химическому составу ядра орешков кедрового стланика близки к семенам кедра сибирского. Они содержат до 64% жиров, около 16 - 18% белковых веществ, а также сахара, дубильные вещества, минеральные соли, витамины. Аналогично и использование ядер. Они находят широкое применение как высококалорийные и лечебные продукты (кедровое масло, молоко, сливки и другие питательные изделия). Кстати, чтобы получить ореховые сливки, в растертые ядра кедровых орешков следует добавить меньше воды, чем ее добавляют, получая кедровое молоко. Взбиванием сливок получают кедровое масло. Его используют не только в пищу, но применяют и в медицине, фармакологии, парфюмерно-косметическом деле.

А вот шишки кедрового стланика почти вдвое мельче шишек кедра сибирского. Уступает карликовый собрат сибирскому богатырю и в урожайности: в гектаре зарослей можно собрать лишь до 2000 килограммов шишек. Правда, не следует забывать, что площадь стланиковых "лесов" на 5 миллионов гектаров превышает площадь лесов сибирского кедра. Да и урожайные годы у стланика бывают чаще, и собирать его урожай значительно проще. Собирай шишки, будто ягоды с куста смородины. И, наконец, еще одно. На крутых, опустошаемых снежными лавинами склонах, где успешно растет кедровый стланик, трудно удержаться иным древесным породам, не говоря уже о весьма требовательных к условиям произрастания орехоплодных растениях. Поэтому стланиковые леса для суровых северных земель нашей страны являются щедрым, бесценным даром природы. Для жителей же Камчатки с незапамятных времен орехи кедрового стланика были и цитрусами, и яблоками, и грушами - словом, ценнейшим фруктом, важным пищевым продуктом и одним из основных лекарственных снадобий.

Степан Петрович Крашенинников, достойный сотоварищ Ломоносова по Российской Академии, оставил нам бессмертное "Описание земли Камчатки", в котором высоко оценил значение кедрового стланика для камчадалов: "Лучший запас тамошних жителей - орехи с сланца, которого как по горам, так и по тундрам великое довольство. Сие дерево от кедра ничем не разнствует, кроме того, что несравненно меньше, и не прямо растет, но по земле расстилается, почему и сланцом именуется.

Шишки его и орехи вполы против кедровых. Камчадалы едят их со скорлупами... Вящшая в сланце доброта, что им пользуются от цынготной болезни с желаемым успехом, в чем вся морская экспедиция свидетель, ибо бывшие при оной служители никаких почти других лекарств для извлечения объявленной болезни не принимали, кроме сланцевого дерева, из которого и квасы делали, и теплой вместо чая пили, и нарочитые приказы отдаваны были, чтоб превеликий котел с вареным кедровником не сходил с огня"¹.

¹ (Крашенинников С. П. Описание земли Камчатки. С приложением рапортов, донесений и других неопубликованных материалов. М. - Л., 1949, с. 212)

У стланика густая, острая, трехгранная хвоя, собранная в пучки по пять хвоинок, а на ней характерные продольные сизо-белые восковые полоски. Анатомическое строение хвои стланика сходно со строением хвои японской малорослой сосны, на основании чего академик В. Л. Комаров считал эти два вида близкородственными. По антицинготным свойствам хвоя стланика приравнивается к лимонам и апельсинам. Она содержит в значительных количествах витамины C и K, каротин, эфирное масло. Отвар из почек употребляется как отхаркивающее средство и для ингаляций при заболеваниях верхних дыхательных путей. В народной медицине отвар из почек стланика применяют при хроническом бронхите и ревматизме. Спиртовую настойку почек и молодых побегов рекомендуют при туберкулезе. Лечение хвойным концентратом стланика настолько успешно, что местные жители заготовляют его впрок и длительно хранят в залитых доверху и плотно закупоренных бутылках.

Многим сотням и тысячам людей принес избавление от тяжелых недугов скромный кедровый стланик. Теперь хвоя ползучего кедра уже не только лечит, но и в буквальном смысле слова кормит. Вкусны, ароматны и полезны торты, пирожные и печенье, приготовленные на хвойных дрожжах с добавкой ароматических веществ, извлеченных из древесины того же кедрового стланика. Оказывается, на хвое можно выращивать особенно ценные дрожжи, которые содержат до 50% легко усвояемых белков. Такие дрожжи богаты и витаминами, в них содержится 30 - 35% жиров и до 30% углеводов. На хвое или древесных опилках стланика можно вырастить, кроме дрожжевых, и другие расы полезных грибков. Таким путем можно получить белковый продукт, близкий по своей калорийности паштету из печени да еще и богатый витамином C. В Японии из культур дрожжевых грибков получают пищевое сырье, идущее на приготовление множества блюд, гарниров и приправ - от искусственного томатного сока и белых грибов до полноценных заменителей мясных бифштексов. Трудно поверить, но килограмм таких сухих дрожжей по питательности равноценен 5 килограммам мяса.

На наших глазах хвоя, издавна считавшаяся бросовым отходом, превратилась в ценнейшее сырье, диапазон использования которого с каждым днем расширяется. Мы уже не говорим о ставшей привычной прибавке ее к кормовому рациону крупного рогатого скота. Много сотен тонн витаминной муки, получаемой теперь из хвойной лапки, ежегодно оборачиваются большими привесами мяса, сала, животного жира, яиц и другой продукции животноводства и птицеводства. Вот как щедры наши зеленые массивы карликового кедровника!

А что можно сказать о его древесине? Конечно, желаемого строителями первосортного пиловочника из стланика не получить. Но в холодном безлесном краю, где каждый прутик важен для топлива и ценится в строительстве, древесина кедрового стланика - настоящая находка. Она имеет и ряд преимуществ перед древесиной обычных пород: в силу медленного роста отличается чрезвычайной плотностью и мелкослойностью, внутренние околосердцевинные ее слои окрашены в яркий бурокрасный цвет. Используется древесина стланика для различных поделок. Но главная заслуга стволиков стланика в том, что они, образуя на земле густую сеть переплетений, задерживают на крутых горных склонах огромные массы снега, препятствуя скатыванию их в долины. Запасы же стланиковой древесины весьма внушительны. Только на Камчатке они составляют значительную долю всей древесины полуострова (около 65 миллионов кубометров).

В древесине стволов и ветвей стланика, а точнее в смоляных ходах их паренхимных тканей, содержится живица. Где только ни находят сегодня применение продукты ее переработки: канифоль, скипидар, камфарное масло. Канифоль, к примеру, придает чудодейственные свойства смычку скрипача, способствует устойчивости танцора, борца и боксера, без нее не обходится штангист, тяжелоатлет, химик-целлюлозник, художник, слесарь. Она обладает и целебными свойствами - великолепно заживляет раны.

Нельзя не упомянуть еще об одной весьма значительной полезности кедрового стланика. Речь идет о ценности его зарослей как великолепного пристанища, обеспечивающего своей кормовой базой лесных животных. Где еще лучше укрыться зверю и птице, как не в густых непроходимых чащобах стланика! Находят здесь "стол и дом" бурые медведи, красные лисицы и много другого ценного зверья. Здесь же, конечно, обитают и кедровка - добровольная разносчица и сеятель семян стланика, и тундровые куропатки, и целые стаи перелетных птиц.

Тут же находит благодатные условия и одно из главных живых богатств стланика - его "мягкое золото" соболь. Очень осторожный, предпочитающий тишину и уединение зверек неразлучен с этим океаном густо сплетенных зарослей. Имея очень гибкое тело, он прекрасно находит пути среди хаоса пружинистых, переплетенных между собой ветвей. Стланик - друг и кормилец соболя, не зря его заросли часто называют бескрайней соболиной тайгой. Единственная беда подстерегает ценного пушного зверя в кедраче - пожар.

Но пожар тяжелое бедствие и для самого стланика, заросли которого сплошь состоят из очень горючего материала: мощной, в метр, подстилки отмершей хвои и сучьев, смолистых ветвей и стволиков, хвои. А если учесть, что на Камчатке редко выпадает день без свежего ветра, то станет понятным, сколь велика пожароопасность в кедрачах. Местные жители традиционно, с древних времен тщательно оберегают заросли кедровника от пожаров, сохраняя завидную осторожность в обращении с огнем. Но вот второе местное бедствие - снежные лавины приземистому, гибкому и пружинящему стланику не страшны. Для стланика характерна редкая среди хвойных растений биологическая особенность - способность давать придаточные корни. Не будь у него таких дополнительных креплений к почве, трудно бы пришлось ему под шквалами лавин. Но он крепко держится за землю, сам укрощает лавины или своей жесткой щетиной ветвей прочно удерживает на себе снег, замедляя его таяние, что способствует впитыванию талых вод мощной подстилкой. К сожалению, до сих пор еще мало используются лесомелиоративные достоинства стланика. Его почти не выращивают и в культуре.

Сегодня жизнь заставляет нас пристальнее присмотреться к кедровому стланику, учитывая его многочисленные достоинства.

Ленинградские лесоводы-озеленители уже начали разводить его в своих хозяйствах и располагают значительным количеством посадочного материала. Одновременно ведутся интересные наблюдения. Оказалось, что кедровый стланик растет не так уж медленно для его карликовой природы: 16-летние растения достигают высоты 140 сантиметров, а годичный прирост у 10-летнего саженца достигает в высоту 16 сантиметров. Если учесть, что период интенсивного роста у кедрового стланика составляет всего 35 - 40 дней, то среднесуточный прирост за этот период отнюдь не малый. В среднем он составляет 4 миллиметра в сутки.

Опыт ленинградцев говорит о больших возможностях введения стланика в культуру, если не повсеместно, то во всяком случае на участках с близким залеганием грунтовых вод и в первую очередь там, где иные породы неприменимы из-за неблагоприятных условий местообитания. Опыты показали также, что стланик чутко реагирует на повышение плодородия почвы, хорошо отзывается на внесение в почву минеральных удобрений, а при дополнительном внесении азота резко усиливает рост. Поэтому есть полная возможность уже сегодня вводить его в лесные насаждения европейской части СССР. Учитывая его значительную теневыносливость, надо полагать, что он будет отличным подлесочным кустарником, способным образовывать хорошие убежища для охотничьей фауны, надежным регулятором водного стока и эффективным противоэрозионным растением.

Нельзя забывать, что перед нами еще и ценный орехоплодный кустарник с плодами, по качеству не уступающими знаменитым орешкам сибирского кедра.

Найдет стланик применение и в озеленении, где благодаря своему низкому росту может быть использован для декорирования склонов, откосов, каменистых участков, подбивки групп высокорослых деревьев, а также для низких, но плотных живых изгородей, при устройстве альпинариев.

Умело регулируя питание, можно ввести стланик и в комнатные условия для оформления интерьеров, фойе театров, выставочных павильонов, просторных цехов, школьных помещений.

Теперь наши ученые усиленно работают над прививками хвойных пород. Учитывая биологическую склонность стланика к пониклости, он может быть использован для прививки на высокие штамбы с тем, чтобы получить плакучие экземпляры хвойных растений. Словом, кедровый стланик вполне заслуживает внимания и лесоводов, и лесомелиораторов, и охотоведов, и озеленителей.