ФИГОВОЕ ДЕРЕВО

«Полна чудес могучая природа!», - восклицает старец Берендей из весенней сказки «Снегурочка» А. Н. Островского. Одно из таких чудес - активное сосуществование или, точнее, обоюдонеобходимое содружество растений и животных. Многим, по-видимому, нравятся янтарные лепешечки вяленого инжира. Очень хороши и питательны также свежие его плоды, заполняющие рынки нашего юга в конце лета и осенью. Иным, правда, кажутся они избыточно сладкими, но это, как говорится,- дело вкуса.

Фиговое дерево

Инжир - небольшое или среднее по величине дерево с раскидистой кроной и светло-серой гладкой корой. Встречается он у нас в диком или одичалом состоянии в Закавказье, Крыму и в Средней Азии. У него крупные, густо опушенные с обратной стороны листья, которые на одном дереве бывают и цельные и изрезанные на лопасти.

Соцветия инжира уникальны. Своим необычным видом они подвели даже патриарха современной ботанической систематики Карла Линнея, которому не сразу удалось разгадать их секрет. Соцветия, как и плоды инжира, или фиги, как их еще называют, грушевидной формы, с отверстием на плоской верхушке. Однажды в Сухумском ботаническом саду ботаник Манагадзе подвел меня к двум ничем внешне не различающимся деревьям и попросил отгадать, какое из них мужское, а какое женское. Сколько я ни пытался найти различие между фигами фиолетовых оттенков, мне это так и не удалось. Тогда мой спутник сорвал с каждого растения по плоду. С интересом взяв один из них, я ощутил его мясистость, а надкусив, убедился, что плод представляет как бы мешочек со сладкой, сочной, будто готовое варенье, мякотью. Вторая фига, внешне такая же, при первом прикосновении оказалась дряблой, пустотелой. На ее податливой кожице оставались вмятины от пальцев. Стоило чуть разорвать кожицу плода, и будто из потревоженного улья с пчелами ринулись на свободу плотно набившиеся в него крошечные насекомые. Только после такого наглядного урока Манагадзе поведал мне загадку инжира.

Мужским деревом, оказалось, был инжир с дряблыми фигами, а женским - с сочными, съедобными плодами. Выяснилось также, что хитрая загадка эта была разгадана еще в древности, но главная сущность ее была открыта позднее.

У одних деревьев опыление производится ветром, у других- огромной армией насекомых, а оплодотворение у инжира может совершаться только с помощью крохотных черных ос - бластофаг, которые переносят пыльцу с мужских деревьев на женские. Причем оса эта, в свою очередь, не может размножаться без содействия инжира.

Механизм такого сосуществования весьма сложный. Инжир образует три вида соцветий. В одном из них, развивающемся в конце сентября, зимуют яички и личинки бластофаг. Здесь же весной рождается, питается и спаривается новое их поколение. В последующем самки, тельца которых обильно обсыпаны пыльцой, принимаются искать место для откладывания яиц и пытаются заселить второй вид соцветий, из которых развиваются плоды инжира. Эти соцветия, однако, устроены так, что осы не могут отложить в них яички. Пока оса копошится в соцветии, пытаясь в нем устроиться, она успевает опылить женские цветки, яички же откладывает только в третьем виде соцветий, специально для этого предназначенных природой. Новое поколение самок, выйдя из этих соцветий в начале осени, в свою очередь откладывает яички, которые зимуют в цветочном домике до весны.

Итак в грушевидных соцветиях инжира верные его союзницы - бластофаги всегда находят «и стол и дом». Живут, кормятся, размножаются, укрывают от непогоды свое потомство и в благодарность за такую заботу добросовестно опыляют его цветки. Процесс опыления цветков бластофагами ботаники назвали капрификацией.

На Кавказе и в Крыму можно услышать несколько вариантов легенды о том, как один купец решил разбогатеть на инжире. Вот один из них. Увидев, что плоды инжира пользуются большим спросом, он приобрел большой фиговый сад. В разгар сбора плодов к нему зашел хитрый, завистливый сосед. «Зачем ты держишь в саду эти бесполезные деревья? - спросил он купца, указывая на мужские бесплодные экземпляры инжира. - Я свои давно вырубил, а посадил хорошие». Гость ушел, а купец схватил топор и срубил «бесполезные» деревья.

Прошла зима, весна, наступила пора сбора урожая, а собирать-то нечего. Появившиеся с весны плоды, повисев немного пустыми, опали. Эта же история повторилась и в последующие годы, пока разорившийся глупый купец не вырубил в припадке гнева весь сад.

Впрочем, с инжиром попадали впросак и люди ученые. Вслед за Линнеем прославился новым «открытием» и ботаник Каспаррини, разделивший один вид инжира на два вида: к одному из них он отнес мужские экземпляры, ко второму - женские. К чести незадачливого ботаника, он вскоре признал свою ошибку.

В свое время были и такие горе-ботаники, которые настойчиво порочили искусственную капрификацию - мудрое народное открытие, объявляя его безграмотной затеей. А капрификация заключалась в развешивании на женских деревьях нанизанных на нити каприфиг (фиг с мужских деревьев). Этим как бы восполнялся недостаток мужских деревьев инжира и обеспечивалось лучшее опыление женских цветков. Каприфиги первыми начали собирать еще древние греки. Они отлично умели их сохранять при пониженной температуре, перевозили большими партиями на лодках между Эгейскими островами, даже торговали ими. Греки же впервые стали развешивать каприфиги на женских деревьях инжира.

Не обошлось без недоразумений и при переселении инжира в Америку. Натуралист Эзен, доставивший инжир из Турции в Калифорнию, был освистан американскими фермерами, когда стал убеждать их на специальном митинге в необходимости вместе с инжиром завезти и непременную его спутницу - осу бластофагу.

Как бы то ни было, но «дерево со странностями» в качестве плодового растения известно и пользуется уважением с глубокой древности. Считается, что культурная форма инжира происходит из «счастливой Аравии» - Йемена, откуда его позаимствовали еще древние финикийцы, сирийцы, а затем и египтяне. О древней культуре инжира в Египте свидетельствуют обнаруженные учеными барельефы с изображением сбора фиг. Выполнены эти творения древних египетских мастеров более чем за 2500 лет до нашей эры.

Из Египта возделывание инжира распространилось на Эгейские острова, а оттуда (примерно в IX веке до нашей эры) и в Элладу. Интересно, что великий философ Аристотель уже знал о существовании ос, сопутствующих инжиру (под названием псен), но полностью их роль не была ему известна. Он как бы догадывался об их помощи инжиру, считая, что бластофаги, проникая в незрелые его плоды, способствуют сохранению их на дереве.

В южных районах нашей страны инжир культивируется с древнейших времен. Во многих районах Кавказа и Средней Азии плоды его служат не только лакомством, но и важной высокопитательной пищей. Они содержат до 20 процентов сахара, витамин С, каротин, железо, кальций и другие полезные вещества.

В северные районы плоды инжира поступают лишь вялеными, так как свежие легко портятся при малейшем повреждении и поэтому трудно поддаются транспортировке. Из свежих плодов инжира готовят много вкусных блюд: компот, мармелад, пасту, джем.

Обычно инжир не славится долголетием, его деревья редко живут более 100 лет, однако в Индии известно уникальное дерево инжира, возраст которого свыше 3000 лет.

В Крыму, на Кавказе и в Средней Азии инжир легко дичает, поселяясь на горных осыпях, в расщелинах каменных глыб и на лишенных всякой растительности гранитных скалах. Корни этого дерева легко пронизывают самый твердый грунт, не хуже стального бурава проникают в мельчайшие расщелины, укрепляются в самых недоступных местах. В Адлере, например, два деревца инжира поселились на кирпичном карнизе местного райисполкома, а третье взобралось даже на купол старой церкви.

Культура инжира завоевывает все новые географические районы, продвигаясь постепенно дальше на север. При культуре его в холодных зонах за ним, к сожалению, не всегда следует бластофага. Она очень чувствительна к теплу и не выносит даже холодов Северного Кавказа. В таких случаях прибегают к услугам инжира, который обходится и без своей извечной спутницы. Однако такой вид инжира (кстати, он пригоден и для комнатной культуры) утрачивает способность давать семена, его можно размножать лишь вегетативно - зелеными черенками или отводками.

Любопытно, что чудесное фиговое дерево - один из близких сородичей нашего комнатного фикуса и дальняя родня тутового дерева - шелковицы. Основываясь на их родстве, ученые затратили немало труда, пытаясь скрестить инжир с более морозостойкой шелковицей. В Калифорнии безуспешно бился над осуществлением этой заманчивой идеи еще Лютер Бербанк. Как это нередко бывает, удалось это выполнить скромному натуралисту-опытнику из Крыма Я. И. Бомыку. В суровую для Крыма зиму 1949-1950 годов, когда морозы в Ялте достигали 20 градусов и обычный инжир почти весь вымерз, гибрид Бомыка стойкий выжил. Удачливый, трудолюбивый натуралист возлагает большие надежды и на новый свой инжиро-шелковичный гибрид черный Бомыка-4. Нужно еще долго и настойчиво работать, чтобы чудесное фиговое дерево сделало новый шаг навстречу северу.